Размышляя так, он добрался до улицы и встал на обочине. Движение тоже не отличалось оживленностью. За пять минут, словно баржа, рассекая воду пополам, проплыл грузовик, а затем, как два катерка, прошмыгнули «семерка» и «Ока», разметая в стороны грязные брызги, от которых Андрей еле отскочил.

На поднятую руку никто не отреагировал. Водитель «Оки», проезжая, поднял плечи и кивнул головой в сторону сидевшей рядом женщины, мол: «Я бы подвез тебя, приятель, но моя так не любит посторонних в машине». Андрей не обиделся на него, понимая, какую канитель надо разводить, чтобы посадить его на заднее сиденье, – жене придется, несомненно, промокнуть.

Мужчина же за рулем белой «семерки» так напряженно уставился вперед, боясь показать, что увидел просьбу подвезти, что стал похож на пилота истребителя в самый решающий момент воздушного боя. Андрей только ухмыльнулся его судорожным попыткам обеспечить себе алиби перед совестью: «Да вроде никого я не заметил».

Дождь хоть и был мелкий, но Андрей почувствовал, что начал промокать и скоро превратится в мокрую курицу, да к тому же никуда не успеет. Придется просить у хозяина доплату за вредные условия труда, если он все-таки доберется сегодня.

В это время вдали показалась еще одна машина. Молодой человек внутренне подобрался, заранее поднимая руку, чтобы, не дай бог, не упустить и этот шанс. Он еще не видел, что это за автомобиль и сколько внутри людей, и поэтому жадно всматривался через скрадывающий реальные черты дождь.

Первое, что Андрей рассмотрел, – это модель автомобиля. Спокойно, явно не превышая скорости, к нему приближалась «копейка» – первая модель «Жигулей». Вначале ему показалось, что она серого цвета, но потом Андрей понял, что машина голубая, и только тусклый свет наступающего дня производил с ней подобную метаморфозу.

Автомобиль все приближался, и уже было видно, что на переднем пассажирском сиденье никого нет, и хотя нельзя было разглядеть, что там сзади, шансы уехать увеличивались. Андрею показалось, что скорость стала уменьшаться. Это происходило на самом деле, и «копейка», осторожно, не брызгаясь, подкатила прямо к голосующему и остановилась так, что Андрей оказался в метре от переднего пассажирского места.

В машине, кроме водителя, никого не было. Он вытянулся через пассажирское сиденье и распахнул дверь.

– Залазь живее. Погода мерзопакостная.

Голос водителя «жучки» был похож на механический. Так мог бы говорить терминатор. Никаких эмоций – ни сочувствия, ни раздражения, ни спешки не проглядывало в кинутой Андрею фразе. Даже у безразличия есть свои отличительные черты. Но задумываться над этим не было желания, и, радуясь, что наконец он сейчас уберется с промозглой улицы, Андрей, ступив одной ногой в лужу перед открытой дверью, быстро юркнул в теплый салон.

В нос сразу ударил крепкий запах бензина, как будто владелец вместо воды каждый день моет свою любимицу бензинчиком, чтобы лучше бегала.

– Ты что, бензин где-то пролил? – сразу спросил Андрей, поворачиваясь к водителю.

Это был мужчина лет тридцати. Кожа на лице была неровная, с пригорками и выбоинками, словно после оспы. Над серыми, как-то пристально вглядывающимися глазами, словно тучи, нависали густые черные брови, которые казались странными при поредевших волосах на голове.

– Да я бензин закупил. Цены опять растут. Весь багажник заставил, вон одну канистру пришлось на заднее сиденье кинуть.

Когда он говорил, рот поблескивал двумя передними железными зубами, из-за которых создавался небольшой дефект речи – сразу слышимая невнятность. К тому же голос оставался все тем же монотонным, словно мужчина отвечал неинтересный, вызубренный урок.