Гуров должен был озвучить свои сомнения. Внутренне даже приготовился к тому, что Орлов после его слов психанет и хлопнет дверью, но сильно надеялся на то, что подобной реакции не случится. Есть закон и есть порядок. Идти в обход иногда опаснее, чем напрямую. Так ли откровенен с ним Орлов? Может, о чем-то умолчал?

– Да нет у меня никаких доказательств его невиновности, – просто ответил Орлов. – Просто чувствую.

– Что ты чувствуешь?

– Что-то тут не так, а вот что именно, не могу понять. Когда надумаю, сообщу.

– Он никому не мог помешать?

– Ты знаешь, Лева, он рассказывал мне о том, как ему работается в полиции. На пенсию собирался идти со спокойной душой. Радовался, что в отделе у него собрались хорошие люди. Если бы что-то было не так, он бы сообщил. Иногда советовался со мной по мелочам. Мы с ним, как бы поточнее сказать, словно не расставались. Чувствую я его, знаю я его. Не могу найти причину его поступка, потому что не верю в случившееся. Но я не слепой, Лев Иванович. Я все еще служу в уголовном розыске и навыки сыскной работы не утратил. Мозг не размягчился, если ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, – пробормотал Гуров. – Слава богу, твоей интуиции доверяю так же, как и своей.

– Тогда сделай все, что только возможно, – закончил Орлов свою мысль и допил пиво. – Мой доступ к Василию заблокировали, но тебя, возможно, и подпустят к нему поближе. Про меня лучше не упоминай, себе дороже выйдет. И еще: твоя помощь Васе будет неофициальной. Дело лично для меня очень важное, но как раз меня-то следователь видеть не захотел. Больше не полезу.

– Я тебя понял, Петр Николаевич. Вместо тебя пойду я.

– А теперь смотри, как интересно получается, – оживился Орлов. – Твой знакомый из подвала сбывал свой мед на том же рынке, где оказался Дубко…

Договорить он не успел. В замке неожиданно загремели ключи. Гуров опомнился, мельком взглянул на часы. Стрелки приближались к десяти часам вечера. Тут же вспомнилось невыполненное обещание перезвонить Стасу. Машу о своем появлении он тоже не оповестил.

Но жена даже не удивилась, увидев Гурова, а потом и Орлова. Она покосилась на пивные бутылки и понимающе качнула головой:

– С корабля на бал, Лева?

Гуров подвигал плечами, что не означало ни «нет», ни «да». Иногда он робел перед Машей, иногда смущения не чувствовал, но именно в этот вечер все-таки ощутил себя неловко.

– Петр Николаевич, а дай-ка угадаю, – весело предложила Маша, бросив взгляд в пепельницу с дымящейся сигаретой. – Без Гурова на Петровке никак, я права?

«Этого еще не хватало, – подумал Лев Иванович. – Орлов-то при чем?»

– Врач неожиданно решил меня выписать, – спокойно объяснил он.

– Не припомню, чтобы он при мне об этом говорил, – заметила Маша.

– Тебя там и не было. Он не смог подвезти тебя до театра и вернулся, – напомнил Гуров. – Просто мы с ним оба решили, что лишние выходные на больничной койке моему здоровью никак не помогут.

– Ну а я мимо проезжал, – бодро встрял в разговор супругов Орлов. – Дай, думаю, навещу. А он, смотрю, сам идет с вещами. Вот и подбросил своего сотрудника до дома.

– Надо же, – хмыкнула Маша. – Как все удачно сложилось, да? Даже выписку, смотрю, отметили.

– Да там и пива-то было всего ничего, – возразил Гуров.

– Даже мне не оставили, – не унималась Маша.

– Да там и пива-то было всего ничего! – возмущенно повторил Гуров.

– Вы хоть поели?

– Конечно, – подхватил Гуров. – Яичницу с салатом. Тебе приготовить?..

– Думала, что ты хотя бы пару дней дома побудешь, – сказала Маша, склоняясь над пакетами, которые Гуров забрал из больницы. – Знала ведь! Даже заранее на работе предупредила о том, что, возможно, возьму несколько дней за свой счет. Мужа чуть не убили, а он уже дома пивко потягивает. И с кем? С начальником!