В библиотеке ему нравилось. Разумеется, к серьезным обязанностям его не допускали: чаще всего парень выдавал книги младшим курсам или раскладывал новые поступления. Первое время общаться с людьми постоянно (первый курс шел непрерывным потоком) было сложно, но постепенно он привык. Мало кто из вчерашних школьников обращал на него внимание: среди поступивших были люди с выбритыми висками и затылками, с волосами всех оттенков, с тоннелями в ушах и татуировками на шеях. Беловолосый парень не вызывал никакого удивления, и в глубине души Юшин был благодарен, что живет в двадцать первом веке, а не в десятом.

Работа продвигалась неплохо: вытащить книгу с полки, протереть ее влажной, потом сухой тряпкой, поставить обратно, иногда поменять местами. Сделав «Nightwish» громче, Юшин погрузился в музыку и мысли. Звуки и реальность вокруг него будто растворилась, оставив в полном одиночестве.

Больше всего Юшин не любил работать с иностранными студентами. Они плохо знали русский язык, но были уверены в обратном, из-за чего разбирать, какой автор им нужен или хотя бы какой предмет, было утомительно и долго. Но больше всего ему запомнился один студент – невысокий парень с ярко-красными, торчащими дыбом волосами с крестиком на шее. Он так заразительно улыбался, что у Юшина невольно растягивались губы.

Кем же был этот парень? Кажется, не из бывших советских республик, скорее откуда-то из центральной Европы. У него еще такой твердый акцент, он не смягчал согласные…

Схватившись за полку, Юшин пошатнулся от резкой, мгновенной боли, пробившей виски до тошноты. Зажмурившись, он сел на пол, замер и сжал кулон-звезду в кулаке, будто это была связь с миром. Головная боль всегда наступала без предупреждения.

«Как ты?»

– Хотел бы сказать, что неплохо, но не хочу врать.

Хайд промолчал. Юшин почувствовал, что тот разводит руками и пожимает плечами. Главное, чтобы никто не вошел.

Отступила мигрень также внезапно, за секунду. Юшин просто смог открыть глаза и встать, не давясь от рези в голове.

– Сколько времени прошло?

«Двенадцать минут».

Кивнув, парень порылся в сумке в поисках бутылки с водой.

– Иногда мне кажется, что ты знаешь подозрительно много. Должно быть, ты это моя гениальная половинка.

«То есть?»

– Забей, – отмахнулся Юшин, убирая воду и поднимая с пола тряпку. – Странно требовать чего-то от второй личности, ведь все твои решения – это на самом деле решения моего мозга, верно?

Работа шла быстро. На один шкаф уходило около двадцати четырех минут и почти в каждом находилось что-то интересное или необычное. Горка отобранных для чтения книг увеличивалась, хоть студент и пообещал не брать на дом больше четырех запрещенных к выносу из читального зала экземпляров. Но ведь никто не запретит ему спрятать нужное и забирать их по очереди?

Несколько раз Юшина звала Наташа, пару раз даже заглянула, но подойти не решилась: тот перелистывал книги и выглядел слишком увлеченным, отрезанным от мира. Поджав губы, он водил пальцем по оглавлению, хмурился, морщил нос и часто моргал, отрываясь от строк, когда глаза уставали. Наташа так и не решилась оторвать коллегу предложением выпить чай.

Через полтора или два часа к ним зашла Тамара Константиновна.

– Юшин, рада тебя видеть, – сухо улыбнулась она, внимательно осматривая вытертые столы и полки. – Ты рано вернулся.

– Да, на две недели раньше.

– Сколько часов ты отработал?

Тот пожал плечами. Из опущенных на шею наушников доносились звуки скрипки.

– Ты знаешь, что за переработку не платят. Если закончил, иди домой.

– Ничего, я лучше почитаю.

– Мы еще закрыты и не можем выдавать книги.