Город все сильнее ассоциировался со свободой, с отсутствием ограничений. В нем можно было затеряться, найти новых друзей, пережить катарсис, понять, кто ты и чего стоишь…

И увидит это только Салли…

Ударив подушку кулаком, Крис сел по-турецки на кровати и надулся, но тут же устало опустил голову. Может, попробовать поговорить с матерью еще раз? Но толку никакого, если она сразу сказала «нет», то переубедить ее не получится. Поговорить с отцом? Но он никогда не помогал сыну, а принимал решения жены.

В любом случае сперва нужно извиниться перед Салли. Он совершенно не виноват в том, что родители все еще считают Криса малышом и никуда не отпускают.

Пока Крис решал, стоил ли позвонить, написать или подняться лично (каждый вариант имел как плюсы, так и минусы), в окно тихо постучали. Подойдя к нему, парень увидел тонкую веревку с привязанной к ней запиской. Под свернутой бумажкой висел камень, который и стучал в стекло. Друзья так общались в детстве, когда матерям удавалось разогнать их.

Открыв окно, Крис отвязал лист и развернул его. Салли написал печатными буквами, но его ужасный почерк это не спасло.

«Может, помиримся? Мне надоело дуться. И я скучаю».

Подумав, Крис написал ответ, привязал к веревке и дернул. Послание тут же поехало вверх: Салли ждал ответа. Улыбнувшись, Вайс переодел футболку, накинул сверху толстовку, наскоро пригладил волосы и вышел.

Несмотря на то, что прошло меньше трех минут, Салли уже ждал на площадке. Он улыбнулся другу и протянул руку.

– Ты что, получил способности Флеша? – спросил, подходя, Крис.

– Пришлось, боялся, что ты передумаешь.

– На самом деле, если бы ты подождал несколько минут, я пришел бы извиняться сам.

– Hol'sderTeufel [Чёрт возьми нем.], мне нужен маховик времени!

Парни гуляли по району несколько часов: дошли до футбольного поля, где когда-то занимался Крис, до церкви, которую по воскресеньям пару месяцев посещал Салли, когда влюбился в девочку из хора, обошли вокруг детского сада и начальной школы, даже побродили по русскому кладбищу, расположенному рядом. Салли пытался читать имена и фамилии хотя бы по буквам, но запинался и злился, чем смешил Криса.

– Прочитай это, – прищурившись, Вайс выбирал самые длинные имена с наибольшим количеством незнакомых букв.

Салли остановился, внимательно посмотрел на надпись.

– Ш… у… п, нет, это «р», о… Да я не знаю, хватит издеваться!

– Это практика. Как же ты будешь знакомиться с симпатичными русскими девушками, если не можешь прочитать их буквы? Они откажут тебе.

– Мы как-нибудь договоримся. Я буду общаться жестами.

– Когда будешь ехать на мотоцикле с девушкой, жесты не помогут. Прочитай это слово.

Салли обреченно повернул голову, ожидая увидеть очередную абракадабру, но Крис показывал на слово всего из трех букв.

– Паб, это паб.

– Мы на кладбище, какой паб?

– Не знаю, какой, тут написано «паб».

Вытащив телефон, Крис включил переводчик.

– Сейчас я тебя проверю… Тут написано «раб», балбес.

– Какой еще «раб»?

– «Раб твоих». Чего? Погоди, я перепишу в переводчик.

– Да неважно, пошли уже. Сколько можно призраков тревожить?

Разошлись парни поздно, когда Салли уже позвонила мать. Гуляя по знакомым местам, наполненным воспоминаниями, Крис все сильнее понимал, что будет очень скучать – уже сейчас начал.

Осторожно открыв дверь, Вайс заглянул и удивился, увидел пробивающийся из двери гостиной свет. Обычно родители ложились спать раньше, не ждали его. С другой стороны, пока у него хорошее настроение, он может извиниться. Разуваясь, он уронил кеды, и голоса в комнате тут же стихли. Должно быть, судьба решила намекнуть, что разговора и извинений все равно не избежать.