– Что? Прям сбежал-сбежал? – спросил мальчишка лет восьми, подбегая к столу и глядя на повествующего большущими любопытными глазами.

– О да!

– А что было дальше?..

«Сбежал? Сбежал?!» – нахмурившись, подумал Гилмор и покосился на рассказчика. Ему очень хотелось высказать тому в лицо все, что так и вертелось на языке, но он просто вновь недовольно дернул крылом, прикрыв глаза. Эти люди слишком жалкие, чтобы вот так просто играть на нервах такого великого и могучего существа, как он!

Голоса разносили легенду по всей таверне, иногда слышался смех детей. Прошло около четырех сотен лет с той злополучной сделки, а о ней все еще никто не забыл.

Демон сидел за столом один, прикрыв глаза, и размышлял, когда до него донесся высокий голос.

– Не шевелись.

Подняв взгляд, Готлиб обнаружил перед собой миловидного парнишку с темно-каштановыми волосами. Ярко-изумрудные глаза зорко впивались в каждый волосок на голове демона. От тонкого носа по всему лицу расходились россыпи веснушек. В руках парнишка держал блокнот и угольком, привязанным к палочке, зарисовывал Глеба. Внешность Гилмор не изменял, впрочем, вообще магией без крайней нужды не пользовался. Силу ему придавали сделки, а после того случая со свитком люди отвернулись от него и перестали вступать хоть в какой-то контакт, помимо ругательств и камней в его сторону.

– Ха, в Оаниморе редко встретишь демонов, – парень поправил выскальзывающий из руки блокнот и нахмурился, так как нарисовал лишнюю черточку на лице у собеседника.

– Чего ж ты так неаккуратно? Испортил такое личико, – проворчал Готлиб и состроил обиженную гримасу, после самодовольно расплывшись в улыбке. – Ну ладно, на первый раз Великий Готлиб тебя прощает, смертный.

Парень неловко улыбнулся и, взяв карандаш в зубы, протянул руку, небрежно прижимая к своей груди блокнот.

– Мофё имя Фаги, – улыбнулся художник, склонив голову набок.

Глеб приподнял бровь, а вспомнив, что его рисуют, широко улыбнулся, выпрямился и, расправив крылья, повернулся боком для лучшего ракурса – чтобы было видно рога. В полумраке они могли слиться с угольно-черными волосами, аккуратно причесанными, но все равно изредка торчащими в стороны. Он взглянул на протянутую руку и пожал ее.

– Хотя… если Фаги угостит меня, позволю перерисовать столь прекрасное лицо и даже тело. До пояса.

Гилмор улыбнулся, сложив руки на груди.

Парень стал стирать лишние линии, попутно усаживаясь напротив.

– Оу, вы не вафлыфали, – он вытащил изо рта карандаш и вновь стал рисовать, то и дело отвлекаясь на народ кругом.

– Я Ваги. Ваги из Шоидэйла, с севера, – улыбнулся кудрявый и, достав пару ярко-алых ягод, раздавил одну и покапал на рисунок.

– Ну, Ваги так Ваги, – махнул рукой Готлиб, который остался недоволен тем, что тот проигнорировал предложение угостить демона обедом.

Есть хотелось ужасно, да к тому же вокруг витал аппетитный запах жаренного мяса, а денег оставалось слишком мало – хватило бы на самую дешевую похлебку из каких-нибудь объедков, а до такого Гилмор опускаться не собирался.

– А ты знаешь, что на севере Шоидэйл окружает лес, на юге – каменная стена, на западе расположен вулкан, а на востоке… А я не знаю! Я никогда не был на востоке, но говорят, что там водятся Транхоморы! Ты видел Транхоморов? Нет? Так это большие зайцы! Огро-о-омные такие, – засмеялся художник, не отвлекаясь от рисунка. – Я хотел отправиться на охоту за ними, я ведь не только художник, но и летописец, и охотник, да. Я отправился туда, и знаешь, что? Ничего не нашел! А, и да, ту знаменитую легенду про Мертвую душу, «Ложь умирающей веры» писал я! Два героя пытались спасти свой народ, но нет – яростный дракон появился из ниоткуда, и демон потерял свою возлюбленную!