Справа от меня стояла Мия. В боях мы всегда бились плечом к плечу, когда обнаружили, что работать на пару гораздо эффективнее. Она стала для меня верным другом и хорошим союзником. Эта девчонка становилась настоящим солдатом, когда от нее требовались храбрость, стойкость и безжалостность, – всегда шла вперед. Но не сейчас.

Мия стояла неподвижно, точно дерево, и смотрела на мужчину, который, шатаясь, двигался прямо на нее. Что же она медлит?

– Стреляй! – громко скомандовал я, но девушка не обратила на меня должного внимания.

Ее глаза теперь казались больше, рот был приоткрыт в немом изумлении. Такое выражение лица сложно описать, но самое уместное слово сейчас было, наверное, – шок.

Долго думать на войне не приходится, особенно если войну ведешь с безмозглыми: зомби вообще не думают, они просто делают.

Я поднял свое оружие и направил его на мужчину, целясь в голову, но Мия не дала мне выстрелить: она молча взялась за ствол моей винтовки и медленно направила дуло в землю. Такая медлительность в самом эпицентре «бури» выглядела крайне нелепо.

Бледное лицо мужчины было покрыто язвами, руки – струпьями, а ковбойская шляпа – пылью. Я замер. Мой желудок сжался в тугой комок, когда я узнал его.

Отец Мии не погиб, как и те двое, что пошли на разведку вместе с ним. Теперь они – одни из Них.

Я должен был выстрелить. Обязан был. Но ведь это Клейтон. Добрый мужчина, заботящийся о своей дочурке. По выражению лица Мии я понял, что она думала о том же самом.

Она не сможет выстрелить. Это должен сделать я. Она будет ненавидеть меня, но, по крайней мере, хотя бы будет жива.

Я собирался поднять винтовку снова, когда со стороны Мии возник «К». Он грубо отодвинул девушку в сторону, и, не теряя ни секунды, выстрелил Клейтону в голову.

Потрясение на лице Мии моментально переросло в гнев. Я знал, что она сделает, но когда та уронила винтовку и бросилась на несчастного «К», все равно вздрогнул. Неожиданно для самого себя я схватил Мию за талию и дернул на себя. Доссон ослабила хватку и, потеряв равновесие, повалила меня на землю, придавив весом своего тела.

Падая, я больно ударился затылком и сейчас слышал все так плохо, как если бы находился под водой, но шипение зомби прямо над нами среди звуков сражения сумел различить. Это не Мия была такой тяжелой, а напавший на нас парень лет двадцати.

Я нащупал свой пистолет в кармане и изловчился выстрелить ему прямо в голову, и вовремя, – зомби, обнажив свои желтые зубы, замахнулся когтистой рукой, чтобы нанести Мие удар по шее.

Брызнувшая из его лба темно-красная кровь обагрила наши лица, и Мия, перекатившись на землю, встала на четвереньки, а уже в следующее мгновение ее вывернуло наизнанку. Я выплюнул кровь зомби, но от ее металлического привкуса во рту не избавился. Я помог Мие подняться на ноги.

Я смотрел, как наши добивали последних зомби и двигались к воде. В бою мы и не заметили, что уже достигли Гудзона. Я и Мия стояли посреди кучи трупов: среди них были и наши, и зомби с простреленными или отрубленными головами – все смешались в одну кровавую кучу.

Я дышал Мие в волосы, а она молчала, спрятав лицо ладонями. Переодически ее передергивало в моих руках, а колени подгибались, и я понимал, что сейчас являлся единственным, что не давало ей упасть рядом с обезображенным телом отца.

К нам подбежала запыхавшаяся Сьюзан с порезом поперек живота. Насколько я понял, испортилась лишь ее одежда.

– Вы должны сесть в лодку. Их всего три, каждая рассчитана на пять человек, поэтому нам всем хватит места.

– Не хватит нам места. Кому-то придется возвращаться, – возразил я, все еще не выпуская Мию из рук. – Нас ведь было двадцать девять…