– Мне кажется, или канарейка становится орлом? – Довольно ухмылялась фрайфол, привалившись в стене. За всё время я так и не узнала её имени.

– О чём ты?

– Сколько уверенности в каждом шаге. А ещё злобы. Хорошо вживаешься в роль. Так что Дик был прав, быстро учишься.

– Лучше порадуй меня, что всё это не зря.

– М?

– Ты всё кичишься что я не воин в отличие от тебя, но сама не говоришь ничего. Может, всё зря и княжны давно нет?

– Не смей сомневаться. Надежда, вот что у нас осталось. Город сейчас кишит деньгами. Наши ежедневно подкупают кого-либо из крэйволов, но и белые что-то скрывают.

– А если это всего лишь фарс? Может, крэйволы намеренно создают спрос, а на самом деле ничего нет?

– Именно для этого я заранее подсадила птенца орла в гнездо канареек. Удачи, ты знаешь что делать. Найдёшь.

Не хотелось тешить себя надеждой зря. Всё же крэйволы хитры. Мне же подниматься выше становилось с каждым разом всё опаснее. Да, многих слуг уже заменили, но именно вверху иерархии остались самые опытные и верные короне. Да, возможно меня как Илин они и не помнят, но могут заинтересоваться Аллой, пробивающейся вверх. Через пару дней удача всё же настигла меня.

Я смахивала пыль с рельефов в коридоре, когда увидела выходящих из-за угла королеву с принцем. Интересно, они помнят меня с прошлого визита? Надеюсь, нет. С другой стороны вышла тучная служанка, одна из старших, толкая перед собой тележку со свежими цветами. Их Светлости подошли совсем близко. Ни грамма было трепета перед ними я не испытывала. Даже не зная, что именно сделала королева, мне хватило эмоционального рассказа солдата в таверне.

– …то есть её даже не выгуливают? – вопрошал принц, хихикая.

– А зачем её выпускать?

– Ну ты говоришь она дикая, как зверь? А зверей выгуливают.

– Только домашних и ласковых, которые уважают хозяев.

– Нас?

Тут я поняла как сильно сглупила. Я столько недель потратила впустую! Ведь солдат сразу сказал, что она там, откуда не возвращаются, а я всё искала призраков в верхних слоях. Резко обернувшись словно невзначай напоролась на тележку старшей служанки, опрокидывая всё, что было, попутно разбивая вазы и раскидывая цветы. Конечно, следом принялась извиняться и каяться перед старшей служанкой, собирая осколки и вытирая воду. Естественно, меня высекли за ближайшим поворотом, а потом ещё и вечером. Так или иначе, начало положено. То там случайно уронить целую стопку чистого белья на пол, то тут случайно разлить дорогое вино на белоснежную скатерть. Вниз по социальной лестнице я летела уже кубарем, задерживаясь на одной ступени в лучшем случае на пару дней. Только подлетая к темнице решила притормозить.

– Что происходит? Если ты здесь, значит ещё не поздно остановиться! – Дик завёл меня в подсобку едва я вошла в таверну. В шумном зале тут же многие загалдели, увидев меня. Это с одной стороны вызвало улыбку, но с другой едва не заставило расплакаться прям тут же. Крутанувшись на носочках, подмигнула присутствующим и танцующей походкой направилась в подсобку, на ходу снимая пальто. На негодование Дика я лишь подошла и обняла. Поймала себя на мысли, что у меня впервые появились настоящие друзья. И если Мэри действительно считала Генри другом, то понятны её слёзы. Я не прощу себе, если из-за меня с Диком или Марфой что-то случится.

– Просто скажи мне, что я справлюсь, пожалуйста.

– Я в тебя верю.

И снова лавировать между живыми людьми, чтобы почувствовать себя живой. Не куклой, не вещью, не шестерёнкой в механизме, а собой. Смеяться, улыбаться, грозить пальцем чтобы не лапали, но не потому что больно, а потому что со мной так нельзя.