Ошеломлённая Мэриан с ужасом слушала кричащую себя, пятясь назад. Когда к её ногам подкатились ножницы в крови, она отпрыгнула от них, вскрикивая. Под вопли самой себя, той, что возле мёртвого Джексона, она сделала больший шаг назад, спиной врезаясь во что-то. Рефлекторно оборачиваясь, она столкнулась с каким-то человеком. Задрав голову и всмотревшись в лицо стоящего, её встретили пустые глазницы и раскрытый рот с желтоватыми зубами. С дыр, где раньше были глаза, стекали ручейки крови, а из правой глазницы выпал нерв, который раньше связывал глаз и что-то внутри лица.

– Мэриан… – произнёс он, хватая перепуганную девочку за шиворот. – Мэриан! – заорал он, приближая её лицо к своему и капая кровью с глазниц на её щёки. О’Коннор зажмурилась и закричала, выставляя руки перед собой, стараясь защитить себя. – Мэриан!»

– Мэриан, ты сделала уроки? – послышался мамин голос прям над ухом. Девочка подскочила на стуле, резко открывая глаза. Чуть не столкнувшись с мамой лбом, она быстро закрыла учебник по английскому, вовремя спохватившись.

– Да, мам? – переспросила она, «включаясь» в реальность.

– Ты сделала уроки? – уже строже повторила она, выпрямляясь.

– Нет, – виновато откликнулась Мэриан. – Я так сильно хотела спать, что уснула прямо тут.

– Тебе завтра в школу, а домашнее задание не сделано? Прекрасно, – саркастично хлопнула в ладоши Марджери, тут же складывая руки на груди, переплетая их. – Спускайся и иди ужинать.

– А как же уроки? – не поняла Мэриан.

– Меня не волнует это, главное, чтобы они были сделаны, а когда – уже не колышет, – отрезала Марджери. – Спускайся вниз и садись за стол.

– Это свиные медальончики, – с гордостью произнесла мама. – Приятного аппетита, – желает она и уходит на кухню, оставляя Мэриан одну за столом.

– Спасибо, – благодарит её девочка и мешает рис с кетчупом в своей тарелке. Она невольно вспоминает сон и мысленно даёт себе пощёчину, выгоняя все мысли из своей черепушки.

– Папа и Мишель уже поели? – громко спрашивает она Марджери, гремящую посудой на кухне.

– А? – немного раздражённо откликается мама, переставая шуметь тарелками. – Что ты сказала? Я же говорила – никогда не разговаривай с моей спиной. Если ты не видишь моего лица, а, тем более, если я ещё и занята, то не нужно дёргать меня.

Пока она ругала Мэриан, та уже успела устать и желание есть пропало, как и желание здесь находиться. «Уроки не учены, а удовольствие от сна всё равно не получено. Толку-то, что спала. Сейчас ещё хуже себя чувствую, чем до того, как завалилась спать на столе»

– Говорю, папа и Мишель уже поели? – повторяет Мэриан, подавляя зевок.

– И ты ещё спрашиваешь у меня такую ерунду? Могла бы потом это сказать, – кричит с кухни Марджери, и в её голосе отчётливо слышна злоба.

Мэриан решает промолчать и выдавливает из себя тихое «извини», настолько тихое, что она даже саму себя почти не слышала, не то что мама на кухне. Невнятный рисовый комочек, весь в кетчупе, ужасно напоминал глазное яблоко в крови. Или он правда напоминал, или у Мэриан просто уже всё ассоциируется с Джексоном. Она не смотрит на рис и совершенно плюёт на столовый этикет, вилкой разрезая мясо на кусочки поменьше. «С какого урока начать, что из домашки делать первым. Может быть, для разгона начну с чего-то лёгкого, а дальше сложные предметы будет делать проще, потому что мозг уже включился окончательно, когда делал легкотню. Или, вероятно, если начну со сложных, то в конце, когда силы и энергия покинут меня, лёгкие предметы будет как раз нормально учить…» – думает она, пока мясные волокна распадаются на частички поменьше. Угловое зрение искажает реальность и делает рис ещё хуже. Мэриан тошно. Она накалывает кусочек свинины на вилку и отправляет в рот, закрывая глаза, тем самым спасая себя от вынужденного любования кетчупным рисом. Мэриан глотает, не жуя, и чувствует, как по внутренней стороне спины прокатывается непережёванный кусочек свиного медальона. Её передёргивает, и она выпрямляется, стараясь облегчить падение кусочка по пищеводу вниз.