Но, поистине невообразимо оказалось осознавать себя существом другого пола. Это можно было бы описывать очень долго: голос, восприятие окружающего пространства, анатомия, и, конечно же, репродуктивные органы. Сколько противоречивых мыслей, связанных с ними, посетило меня, впрочем, вполне сносных мыслей для человека, имеющего семью.

Я обсох, умылся, привёл себя и свои космы в более-менее ухоженный вид, после чего пошёл на четырёх лапах (в надежде поскорее привыкнуть) прочь от злополучной поляны. Выход на опушку леса нашёлся быстро.

– А теперь что? – произнёс я себе с тяжёлым вздохом. Возможно, по моему виду любой бы заключил, что я в тяжёлом состоянии: уши и хвост были опущены, лицо казалось задумчивым и от него веяло чем-то угнетающим. – Пойти?

Иногда я не прочь озвучить свои мысли, особенно когда знаю, что никто кроме меня их не услышит. Не прочь и поговорить или пошутить с самим собой как с собеседником, особенно в хорошем настроении.

Нельзя скрывать, что эти новые места не сбивали меня с толку как существо из иного мира, в общих чертах всё можно было узнать и понять, хотя крайне тяжело привыкнуть. Я знал, куда попал. Я вышел за пределы леса к ближайшему холмику. Глазам мгновенно открылась необыкновенная цветастая панорама, словно нарисованная рукой аниматора. Здесь был горный хребет, протянувшийся вдоль горизонта, украшенный шапками облаков и слоями тумана. За моей спиной раскинулся до крутого морского берега лес, переливающийся всеми оттенками зелёного. Над деревьями летали стаями очаровательные маленькие птички. Я увидел две тропинки, ведущие извилистыми змейками по зелёной местности до двух добротных мостов через реку, отделяющую лес от широкого цветущего поля и гор. Были и другие дороги. Одна из таких шла вправо вдоль воды и деревьев, а другая влево, к городу. Приглядевшись, я заметил у поворота горного хребта большое поместье, стоящее прямо перед каменным подножием, вдалеке от города, занимающего весь левый дальний обзор. Это было очень красивое поместье со скатными крышами белого цвета, стенами и башнями жёлто-золотистого оттенка, а также разнообразными зелёными деталями. Я сразу вспомнил, чьё оно, и машинально хмыкнул.

Полюбовавшись красивыми мультипликационными видами ещё немного, я отправился на юг, мимо моста. Некое чувство дезориентации во времени не давало расслабиться до конца и каждый миг напоминало, кто я на самом деле, и почему должен шевелиться. На пути в город и у его границ никого не было, только ветер посвистывал, гнал мимо листву и мелкие белые цветочки. Меня не волновало, что я буду чувствовать, окунувшись в жизнь этого мультипликационного места, как на меня посмотрят его жители. В голове горела красным светом определённая цепь действий и вариантов, которые должны были дать возможность понять, что нужно, что ещё можно успеть, и что делать, если вдруг отпадут все возможные выходы.

Вскоре я уже шагал по мостовой между домами. Жизнь вокруг кипела, кошки, коты, котята, все ходили мимо и вокруг меня, увлечённые своими повседневными заботами, делами или развлечениями. Все приветливо улыбались, кто напевал любимую мелодию, кто сосредоточенно думал. Я шёл вперёд, ориентируясь на реку, уходящую на юг, условно разделяющую город надвое. Дорога, в конце концов, довела до центрального округа, а потом и до площади неподалёку от ратуши. Там было много жителей, показалось даже, что я кого-то начал узнавать, когда с другой стороны тротуара нашёл взглядом лысую кошку породы сфинкс в сиреневом деловом костюме. Всё говорило о том, что здесь недавно было собрание. Рядом с огромным цветастым зданием бригада рабочих разбирала деревянную сцену с трибуной и ставила в общую стопку складные стулья. Эта повсеместная суета навеяла воспоминания о будничной дороге по моему родному городу в сторону работы, где точно так же десятки людей ходили во всех направлениях перед глазами. Горечь немного сжала нутро, я резко ощутил голод и жажду. Переживания отняли много сил, а жаркое солнце над головой медленно выматывало до конца.