«А заводчики кошек вообще занимаются бизнесом по разведению котят, в ряде стран принято потреблять в пищу кошатину, а ещё много где из их шкуры делают детали для одежды и другие вещи. Я уже молчу, что лучше всего шкуру сдирать живьём, качество не теряется», – сказал Филипп мысленно, пожав плечами для вида.

– Никогда ничего не делала по указке на потребу, – хмыкнула Линзи, завиляв хвостом, – это унижает. – Она отложила записи и резко схватила себя зубами за лапу выше локтя, начав вылизывать.

– Согласен, – ответил Филипп. – Слушайте, давайте начистоту. Я до сих пор вижу, что вы не можете до конца поверить в мою историю, хоть и доверяете, искренне пытаетесь обработать мои слова в рамках своего мировоззрения, – он осмотрел всех присутствующих. – И это совершенно нормально, потому что больше половины из всего, что я говорю вам, в принципе не может быть большим, чем фантастический сюжет хорошей книжки, которую забавно слушать, но нельзя принять всерьёз. Так и будет, интересные моменты, страшные моменты, – при этих словах он мельком глянул на Уайлдмурр, и та невольно расширила глаза, – нелогичные моменты. Я и не прошу во всё это верить, потому что вы вообще не должны были ничего знать, а я не должен был оказаться в ваших краях. Может, до конца этого дня я навсегда исчезну отсюда, а вы все забудете через несколько лет. Так что, если слушаете, то слушайте, если нет, то ни в коем случае вас не заставляю, – он сдул крошки от панини с живота.

Наступило недолгое молчание, нарушаемое причмокиванием тех, кто машинально вылизывался. Каждый невольно о чём-то думал, Филиппу даже показалось, что они краем коллективного сознания начали более широко понимать, каково это, оказаться волокнистым куском мяса в корзине с рыбой, где ты похож и почти абсолютно всем отличен от других, а они от тебя. И один бог знает, какую правду ты можешь о себе рассказать.

– А… какие у вас ещё животные? – вдруг продолжила Уайлдмурр, без кряхтения или застенчивости, а с тем неподдельным интересом, который всегда раскрывал её натуру проводника и сталкера.

Филипп рассказал кошкам о земной флоре и фауне столько, сколько мог. Вся компания слушала, и интерес светился в их крайне подвижных и широких глазах. Мамонты и слоны, динозавры и крокодилы, птеродактили и птицы, которыми они стали за миллионы лет, жирафы из Кении, пингвины с Южного Полюса, гигантский видовой спектр растений, насекомых и рептилий, ехидны и утконосы, которые откладывают яйца и кормят детей молоком, удивительная рыба камбала, эволюция видов… Эта информация захватила даже Джинджер Ролл. Никто не остался нейтрален, хоть Филипп и не знал, насколько схож животный мир континента Уленда, на котором располагался Флаффи Киндом, и Земли. Линзи с упорством исписывала и переворачивала страницу за страницей.

– Наверно этого пока хватит, – лёгкая мимолётная улыбка украсила для вида лицо Филиппа, – сколько ещё ехать?

– Судя по этим берёзам и фермам, – прикинула Линзи, – три часа… а… фртрыр… – она кинула письменные принадлежности и уткнулась мордой себе в подмышку, что-то выкусывая.

– Берррёзам и ферррмам?! – Джинджер сорвалась с места и уткнулась носом в окно со стороны двери, быстро вращая глазами, – так, пастбища плюшевых коров… пррроехали, а… вот они! – кошка распахнула окно и вылезла из него по пояс, повернув голову вперёд, – водитель! КУЧЕР!

– Что? А… откуда?! – раздался мужской бас, этого нельзя было увидеть, но Филипп так и почувствовал, как кот во главе мышиной упряжи завертелся на месте, – что случилось?! – видимо, он заметил сбоку голову тойгера.