Мэри с силой сжала зубы и старалась не заплакать. Пальцы рук уже еле слушались. Томик суетился вокруг хозяйки и поскуливал.

Мэри заканчивала процедуру с портянками уже молча, зубы готовы были вот-вот раскрошиться от стука. Завязав портянки потуже, она потрясла ногой. Держится вроде крепко. И вроде стало чуточку теплее. Она могла бы натянуть носки из рюкзака поверх портянок (было бы это правильным решением?), но тогда она точно отморозила бы себе руки за час-два.

Поэтому, достав их из рюкзака, Мэри окунула в них свои руки. Теплая, почти сухая ткань коснулась кожи, от чего Мэри стало немного неприятно – любое прикосновение доставляло легкую боль. Томик вопросительно глядел ей в глаза, мол, ну как ты?

– Мне по-получше, малыш. Но нужно как-то двигаться дальше. Пойдем.

Куда?

КУДА?!

Пес подождал, пока Мэри накинет на плечи рюкзак и, не отрываясь, смотрел на нее. Казалось, что он испытывал те же эмоции, которые испытывал бы в этой ситуации любящий отец, переживавший за свою дочь всем сердцем, но без сил чем-либо помочь.

Мэри встала, осторожно ступила ногой на мягкий снег и подождала. Вроде все хорошо. Нога не мокнет. Наступила второй ногой. Сделала шаг. Затем еще один. И еще. Все отлично. Осторожно, не торопясь, Мэри и Томик покинули свой «лагерь».

9

Спустя два часа скитания по бескрайнему лесу, по труднопроходимым сугробам, Мэри обессиленно рухнула на колени и взяла в руки снег. Смяла его в аккуратный твердый шарик, медленно приблизила ко рту.

Запомни, что мы тут как одна семья. Как одно целое. Понимаешь? Если тебе страшно, больно или холодно – говори об этом сразу. Подойти ко мне, к Алине Сергеевне, да к любому из ребят и скажи. Никто над тобой не будет смеяться. Мы не в обычном лагере. Не каждый сюда решается попасть и учиться чему-то. Ты не имеешь права чего-то бояться, потому что ты здесь. А на это нужна немалая храбрость. Кто-то из твоих друзей или одноклассников здесь есть?

– Нет.

ПОТОМУ ЧТО ИМ ПОВЕЗЛО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТЕБЕ! АХАХАХАХА

Мэри откинула снежный шарик в сторону и, поднявшись с колен, двинулась дальше.

– Не вздумай есть снег. Ни при каких обстоятельствах. Как начнет темнеть, мы найдем новый ночлег, еще лучше, чем предыдущий. Разожжем такой кострище, что весь снег в радиусе ста метров превратиться в озеро. И тогда пей сколько влезет, а пока – терпи. Мы же не в обычном лагере.

Слева, среди деревьев, трусцой пробежал заяц.

– Как же хочется есть, – при мысли о жареном мясе, рот Мэри наполнился слюной, а желудок заурчал. Когда она ела в последний раз, не считая пары барбарисок? Дома перед вылетом? Мэри взглянула на часы. Прошли сутки. Или двое суток? Сколько я здесь..? Ох, уже через три дня Рождество. И тут она вспомнила о родителях. Нашли ли они помощь? Папа сотню раз попадал в разные передряги и навыков выживания у него не меньше, чем у Кэпа и Алины вместе взятых. Мама с ним не пропадет.

Мэри представила, как после крушения самолета отец быстро сориентировался в какую сторону им нужно идти – по звездам или как-то еще, а спустя пару часов они уже сидели в тепле и пили горячий чай. Нет. Первым делом папа обзвонил бы все спасательные службы, и они отправились бы на поиски Мэри. Родителей бы закутали в теплые шерстяные пледы, дали по кружке горячего чая, и какая-то женщина в спасательном комбинезоне успокаивала бы их.

– Мы отследили ваш маршрут полета и знаем, где ее искать. Судя по месту крушения вашего самолета, она не может находиться далеко. Вертолет уже вылетел.

– Вы же найдете ее? – чуть ли не рыдая, спросила бы мама.

– Можете не сомневаться, – заверила женщина в спасательном комбинезоне, кладя руку ей на плечо. – Я вам обещаю.