– Да, мисс Мэри Энн?

Она вдруг занервничала.

– Как… ваш водогрей?

– Не знаю.

– А что сказала хозяйка? Вы разве ей не звонили?

– Да, звонил. Но не застал ее.

Затаив дыхание от страха, что он вот-вот уйдет, она не отступала:

– Ну и что же вы намерены делать?

Губы его скривились, а глаза медленно подернулись поволокой. Повернувшись к Полу Нитцу, по-прежнему развалившемуся на банкетке возле пианино, он спросил:

– Она всегда такая?

– По большей части. Мэри живет во вселенной протекающих горшков.

Она покраснела.

– Я думаю о тех, кто живет внизу, – защищалась она.

– О ком? – не понял Туини.

– Вы же на самом верхнем этаже, не так ли? – Она еще не потеряла его, но он уже начинал ускользать. – Вода просочится к ним и испортит им стены и потолки.

Туини двинулся дальше.

– Пусть судятся с хозяйкой, – сказал он, закрывая тему.

– А когда вы закончите выступление? – спросила Мэри Энн, поспевая за ним.

– Через два часа, – ухмыльнулся он, глядя на нее сверху вниз.

– Два часа! Да они к тому времени, может, уже помрут.

Ей предстало видение хаоса: бьющие вовсю гейзеры, расколотые доски, а поверх всего – треск пожара.

– Лучше бы вам пойти туда прямо сейчас. А споете потом. А то нечестно получится по отношению к соседям. Может, там дети внизу. Есть у них дети?

Туини все это уже не забавляло, а начинало раздражать; он не любил, когда ему указывали, что делать.

– Благодарю за участие.

– Идемте.

Она уже все придумала.

Он с холодным недоумением уставился на нее.

– О чем это вы, мисс Мэри Энн?

– Идем! – Она схватила его за рукав и потянула к двери. – Где ваша машина?

Туини вознегодовал:

– Я вполне в состоянии разобраться без вашей помощи.

– На парковке? Ваша машина на парковке?

– У меня нет машины, – угрюмо признался он; его желто-кремовый «Бьюик»-кабриолет недавно был изъят за неуплату кредита.

– А далеко ваш дом?

– Недалеко. Квартала три-четыре.

– Тогда пройдемся. – Она твердо решила не отпускать его дальше, чем на расстояние вытянутой руки, и в своей настойчивости проглотила его проблему целиком.

– А вы что, тоже пойдете? – спросил он.

– Разумеется, – ответила она на ходу.

Туини неохотно пошел за ней.

– В вашем участии нет необходимости.

Идя за ней, он как будто стал еще больше, еще выше и прямее. Он был потревоженным государством. Он был империей, чьи границы нарушил враг. Но она заставила его действовать; она, нуждаясь в нем, принудила его с собой считаться.

Держа раскрытой входную дверь, она сказала:

– Не будем терять времени. Вот вернемся, и тогда вы споете.

Они плелись по торговой части трущоб, и сказать обоим особо было нечего. Магазины, к этому времени уже закрытые, уступили место частным домам и многоквартирным зданиям. Дома были старыми.

– Это район для цветных, – сказал Туини.

Мэри Энн кивнула. Ее возбуждение схлынуло; она чувствовала себя уставшей.

– Я живу в районе для цветных, – повторил Туини. – Кроме шуток.

Он с любопытством взглянул на нее.

– Вы всегда так суетитесь, мисс Мэри Энн?

– Я перестану суетиться, – сказала она, – когда сочту нужным.

Он громко рассмеялся:

– Я никогда не встречал таких, как вы.

Теперь, когда они покинули «Королек», он держался не так официально; его сдержанность уступила место открытости. От этой прогулки по пустынному вечернему тротуару Туини даже начинал получать удовольствие.

– Вы любите музыку, верно? – спросил он.

Она пожала плечами:

– Конечно.

– Мы с Нитцем не особенно ладим. Он предпочитает играть самый обычный популярный джаз. А я, как вы, возможно, заметили, стараюсь привносить в свои песни более изящные музыкальные формы.

Мэри Энн слушала, но слов почти не разбирала. Глубокий голос Туини придавал ей уверенности; он отчасти рассеивал ее смущение, и этого было достаточно.