– Ах, Настя, оставь… я потом тебе всё расскажу.

Но Настя не унималась:

– Что-то случилось? Он выгнал тебя?!

Она в ужасе прижала ладонь к губам. Я отмахнулась:

– Ну куда он меня выгонит из моего же собственного дома?! Что ты глупости говоришь, – воскликнула я. – Сама убежала.

Настя всплеснула руками и ахнула:

– Так он же прибьет тебя! Дуреха!

– Тебе незачем за меня волноваться, – сказала я раздраженно. – Оставь свои страхи! Лучше с платьем помоги, а то я уже устала: оно всё падает и падает…

Настя развернула меня спиной к себе и даже языком прицокнула:

– Удивительно, как оно совсем не свалилось! Кто тебе так шнуровку затягивал? Или ты со всех ног улепетывала из дома, а платье на ходу надевала? – засмеялась Настя.

– Ты почти угадала, моя прозорливая подружка, но об этом позже. Затяни шнурки!

– Посмотрите-ка на нее, – возмутилась Настя, – по какому праву ты мне приказываешь… как девке дворовой?

– Я пошутила, Настенька.

– Шутки у тебя, Наташка, всегда дурные были. Так и быть, помогу. Но! При одном условии: ты мне всё-всё после этого расскажешь.

– Всенепременно, Настенька, подружка моя дорогая, открою тебе свои секреты… – елейно пропела я, про себя ругая ее последними словами.

Настя расцеловала меня в обе щеки и принялась шнуровать платье:

– Наташа, ты и впрямь моя лучшая подруга. Я тебя больше всех люблю…

Я не верила ни одному слову, но покорно выслушивала ее лесть. Мне было не справиться одной с этим треклятым платьем, а ей непременно хотелось выведать, что же со мной произошло, вот и обменивались мы с ней лживыми любезностями.

– Настенька, готово?

– Конечно, Наташа.

Взглянув друг на друга, мы рассмеялись, прекрасно сознавая, что каждая бессовестно лжет.

– Настя, ты же меня ненавидишь, так зачем в лицо улыбаешься? Какая я тебе подруга? Ты ведь меня с детства терпеть не можешь, всегда завидовала.

– Наташа, ты слишком много о себе возомнила. Чему завидовать-то? Носу твоему вздернутому? Или плечам конопатым?

Такого я не ожидала даже от нее. Как можно было сказать такое о моей мраморной коже?!

– Что-о-о?! – заорала я. – Ты только что мне платье поправляла. Хоть одну веснушку ты там видела? Врушка бессовестная!

Я схватила ее за плечи и с силой толкнула на диван. Плюхнувшись, Настя оторопело завопила, видя, что я надвигаюсь на нее.

– Наташка, ты что, как в пансионе мутузить меня будешь? Ну не надо! Ты же знаешь, что я слабее тебя и не смогу дать достойный отпор.

Но я уже не слышала ее и налетела как фурия. Настя, закрываясь руками, верещала:

– Наташа, у меня ведь прическа… Ой, не надо ее портить!

Я колотила ее, приговаривая:

– Ах ты лживая! Ах ты завистливая! Я всё про тебя знаю! Говори, куда ты его спрятала? Где он? Ты специально его от меня скрываешь, своего самородка?! Он мне каждую ночь снится!

Настя с силой оттолкнула меня и заорала:

– Да ты припадочная, что ли?! О ком речь?

Я опять налетела на нее.

– А-а-а, – верещала она, – да слезь ты с меня, дуреха! Отойди! Какие самородки? Какие сны?! Ничего не понимаю!

– Всё-о-о, всё ты понимаешь! – колошматила я ее. – Ты его от меня спрятала!

– Кого-о-о? Окстись! Да отойди ты! – прокричала она уже со слезами. – Что ты руки свои ко мне тянешь? Убери! Ей Богу, выгоню тебя из заведения!

Я отскочила от дивана и, шумно выдохнув, отбросила прядь волос, упавшую на лицо.

– Ха-ха! Силенок не хватит меня отсюда вытолкать! И у крыс твоих облезлых тоже. Пусть только попробуют ко мне прикоснуться… Всех со свету сживу!

– Не плюй мне в лицо! – крикнула Настя. – Отойди, я сказала! – она еще раз оттолкнула меня. – Чего тебе надо? Что ты сюда приперлась, да еще в подружки ко мне набиваешься! Лживая ты, лживая! В пансионе лживая была, такая же и осталась!