Я уж не помню, как мы оказались в экипаже. Лошади поднимали копытами тучи пыли, мы неслись вперед. Нам предстояло проехать много верст.

Николай молчал и неотрывно смотрел на меня. Мысли в моей голове мелькали с такой скоростью, с какой проносились за окном деревья. А двигались мы очень быстро.

Я успела заметить, что за графским экипажем следует и моя карета, чему несказанно обрадовалась: «Значит, будет возможность уединиться… барышне, в столь долгой дороге, это крайне необходимо».

А пока мы сидели вместе, друг против друга, и восторженное волнение охватывало нас обоих.

– Ну что же ты молчишь? Расскажи мне что-нибудь, позабавь, – улыбался он.

Я подняла на него глаза и как будто посмотрелась в зеркало, увидела в нём свое отражение. Если бы я родилась мужчиной, то была бы, наверное, точно такой же: с этими красивыми глазами и волосами, длинной шеей и прекрасным торсом. И с таким же сволочным, отвратительным характером. Мы были с ним очень похожи, как брат и сестра, поэтому очень быстро притянулись друг к другу.

– Да вы сволочь, милостивый государь! – бросила я.

– Отчего же, дорогуша? – в том же стиле ответил он.

– Вы же растоптали невинную юную душу, плюнули, перешагнули и пошли дальше. Как же еще я могу вас назвать?

– Ну-у-у, – улыбнулся он саркастически, – не вам меня судить, дорогуша! Уж поверьте, я немало слышал о ваших похождениях от своих петербургских друзей. И о загубленных вами невинных душах тоже наслышан. Или думаете, я не интересовался вами? Давно мечтал встретиться, познакомиться поближе, еще до того, как увидел вас в Фонтанном.

«Э-э-э, – подумала я, – как же так? Двум гнилушкам в одной корзинке тесно… Ну и пусть! Пусть он такой же, как я!» Меня это даже забавляло, как будто у меня вдруг появился старший брат, и это мне льстило. Вглядываясь в него всё пристальнее, я как будто даже начала замечать внешнее сходство между нами. Мы безумно подходили друг другу, будто были сделаны из одного теста. Но от беспокойства всё же сосало под ложечкой… За кого я беспокоилась? За себя! Ведь я прекрасно знала, на что способна, на какие подвиги и на какие глупости. И меня останавливало лишь то, что я рождена женщиной, на мне юбки, и я стеснена правилами женского поведения в высшем обществе. У него не было юбок, для него не существовало правил. У него было всё, чего только можно пожелать! Молодой, красивый знатный повеса с огромным состоянием. Его ничто не останавливало! И если Федор был моим демоном, то тут, извините, надо было еще разобраться, сколько демонов сидит в этой прекрасной груди! «А не сожрут ли они меня? – засомневалась я на секунду, осознав наконец, чем вызвано мое беспокойство. – Надо же, какая встреча! Удивительно!»

Три дня в дороге пролетели как один миг – в остроумных беседах, вспышках страсти, интересных путевых впечатлениях. Я на себе почувствовала все преимущества богатства и знатности!

И вот уже Петербург. Если бы я только пожелала отправиться домой… До Лигова было рукой подать. Но я не стремилась домой! Я хотела остаться с ним, со своим «братом». Так я и звала его все эти дни, не Николай, а «братик мой». Услышав это впервые, он разразился заливистым смехом, так же как и я отбрасывая голову назад. «Мамочки, как удивительно мы похожи, даже страшно…»

Наша карета остановилась у пристани, где на рейде качался шереметьевский корабль. Наконец-то мы достигли пункта назначения! Я увидела стоящие у причала большие торговые суда, баржи, лодки… Всюду сновали люди, кто-то громким голосом отдавал команды.

Многие товары – мебель, ценные породы дерева, посуду, одежду – привозили в Петербург из-за границы. Столичная знать желала обставлять свои дома диковинками со всего света. Морским путем получить желаемое было проще всего.