Не забыла новая царица никого из тех, кто помог ей взойти на престол, но Григорию Орлову, конечно же, перепало больше благ, чем прочим: ему были пожалованы чины генерал-майора, генерал-адъютанта и действительного камергера. Его осыпали золотом и серебром, даровали десятки тысяч душ крепостных и тысячи десятин земли, на которых впоследствии были выстроены дворцы.
Все Орловы, выходцы из не слишком знатного дворянского рода Новгородской губернии, получили графский титул и подобающий герб. Так о возникновении нового графского рода было написано в Общем гербовнике дворянских родов Российской империи: «Графы Орловы произошли от древней благородной германской фамилии из Польской Пруссии. В графское Российской Империи достоинство пожалованы 1762 года, сентября в 22 день. Сие подтверждается выданными им, графам Орловым, на сие достоинство Дипломами, с коих копии хранятся в Геральдии».
…Но всё же мы вернемся от очень важных в жизни Петербурга и всей страны событий в дом, где проживала тогда я, маленькая Наташа. Я и предположить не могла, сколько удивительных хитросплетений произойдет в моей жизни и как щедро, но в то же время жестоко одарит меня судьба…
Однажды в нашем доме началась невиданная суматоха. Я думала, бегающие по коридорам слуги разнесут всё вокруг. Как потом оказалось, особняк своего фаворита должна была посетить сама императрица. Неделю шла подготовка к ее приезду, каждый уголок мыли и чистили, для приема готовили самую большую залу.
Это случилось на святки… Царица вошла неспешно, оставив слуг за порогом, и я, наблюдавшая за ней из своего укрытия под лестницей, даже зажмурилась от ослепительного сияния. Драгоценностей на ней было столько, что мне казалось, они непременно потянут ее к земле.
Веселье не утихало до самого утра. Когда все разошлись, я прокралась на кухню выпить молока и хотела бежать на улицу, чтобы вместе со всей детворой, переодевшись в смешные костюмы животных, стучаться в дома, петь песни и требовать за это гостинцы.
Я сунула руку в вазу с конфетами, оставшуюся на столе после вчерашнего приема, и выгребла в платок все диковинные сладости, чтобы угостить своих деревенских приятелей. Вдруг до моих ушей долетели из кладовки приглушенные голоса служанок Глаши и Палаши. Глаша присматривала за мной. Это была крепкая высокая девка с уродливым шрамом на лице, которая прибыла в этот дом вместе с Гришей из его новгородского имения. Гриша доверял ей больше всех и поставил главной над всеми слугами. Отчего-то мне захотелось послушать, о чем они шепчутся.
– Слышь, Глашка, вот ты к родным наведывалась и токмо сегодня воротилася, так и представить не можешь, что за кутерьма здеся была цельную неделю. Вчерась ввечеру сама ампиратрица к нам пожаловала. Народищу собралась тьма тьмущая. Ох и ужин закатил наш хозяин – прямо царский! Государыня изволили уехать в час пополуночи. А остальных гостей унесло токмо в четыре утра. Ох, Глашка, но это еще не все новости…
Служанка стала шмыгать носом и утирать слёзы передником.
– Вон оно как дело-то оборачивается. Я вчерась подслушала, как наш Григорий с царицей разговаривал. Уединились они, а дверь до конца не закрыли, вот я и решилась: сам Бог велел узнать, об чём они там беседуют. Я такое услышала!
Она вновь зашмыгала носом.
– Глашка, забыв о предосторожностях, гаркнула:
– Да что ты тянешь, точно кота за хвост! Сказывай быстрее, а то кочергой огрею. Нету мочи смотреть на твои сопли!
– Так я и говорю… Царица отчитывала Гришку, что, дескать, не дело это – держать подле себя девочку. Чай, у него свой сын есть, и вскорости Гриша наш ампиратором станет, а ихний сын – законным наследником. Во как оно, Глашка, оборачивается… А посему повелела она найти девочке хорошую приемную семью, а сама обещала подарить за энто опекунам огромную мызу.