От сотворения мира души первого круга знают друг друга и встречаются в разных ипостасях. Наши души, приходя в этот мир, учатся быть свободными в любви, помогать друг другу обрести и накопить духовные и душевные силы. Только сильным душам даются сильные уроки.

Невозможно человеку даровать спасение извне: он должен сам справиться со своим злом. Бог ставит душу в такие ситуации, которые показывают ей ничтожность зла и силу добра. Для этого и нужно, чтобы душа продолжала жить после физической смерти, получая новый опыт. Всякое зло искупается страданиями – до тех пор, пока сердце и душа не станут чистыми. Для такого исправления нужно время, оно не может произойти в пределах одной короткой земной жизни.

Поверьте, с физической смертью дух любви никуда не исчезает: он имеет под собой глубокую основу. Человек, питающий к другому истинную любовь, соединяется с ним нерушимой связью. При новом рождении связь всё равно остается, хотя бы в виде безотчетной симпатии, и неважно, родился ты мужчиной или в женском теле. На более высокой ступени развития мы сможем вспомнить все предыдущие жизни, и это будет великая награда. Тогда появится возможность сознательного общения с тем, кого ты полюбил вечной любовью.

Я, Наташа, расскажу вам всё без утайки и прикрас. Не признанная своим отцом и умершая в расцвете лет, я еще долго будоражила умы и не давала спокойно жить тем, кто остался после меня.

Моя недолгая жизнь подобна комете, стремительно пронесшейся по небосклону. Но она была настолько яркой, что многим не хватило бы и десяти жизней, чтобы испытать все то, что испытала я.

Сейчас, с высоты прожитых лет, я словно смотрю на свою жизнь то с одной, то с другой стороны. Будут ли меня осуждать? Наверно. Жалеть? Возможно… Не жалейте! С детства жалости не выносила, себя никогда не щадила, да и других тоже! Кто-то ищет сострадания – но только не я. Жалость – удел слабых, а я себя слабой никогда не считала.

Отсюда, сверху, моя жизнь воспринимается совсем по-иному… Но я буду описывать всё так, как когда-то ощущала, понимала, чувствовала…

Вспоминая свое детство, я могу сказать, что это было счастливое и беззаботное время, даже несмотря на то, что у меня не было родителей. Я жила в большом светлом доме, где всегда сновало множество слуг, готовых исполнять любые капризы веселой и озорной девочки. Все считали меня смышленым ребенком, для своих лет развитым не по годам.

Рядом с домом было большое подворье, где жили и работали крестьяне, тенистый парк с озером и раскидистый сад. В доме детей больше не было, потому играть мне приходилось с дворовыми ребятишками, но меня это нисколько не смущало. Мне покупали столько игрушек, что особой радости я от них не получала и, собрав часть в охапку, частенько бежала во двор их раздавать. Большое удовольствие мне доставляло смотреть, как горят глаза ребятишек, которым я вручала бесценные для них дары.

Помимо нянек и служанок, со мной всегда была Катерина. Она обучала меня грамоте, читала книжки. Голос ее был мягким, бархатным, а неспешные речи лились как журчащий ручей. Катя казалась мне очень красивой, ее платья отличались от одежды слуг. Прибегая к ней в комнату, я забиралась на стул перед большим комодом с зеркалом и примеряла ее украшения. Катя покупала мне нарядные платьица и красивые туфельки, но я чувствовала себя в них скованно: в таких нарядах неудобно лазать по заборам и гонять в горелки.

Моя спаленка на втором этаже была светлой и просторной. Рядом с ней находилась комната Гриши. Именно так я звала его, не ведая, что он мой родной отец. В доме к нему обращались не иначе как Григорий Григорьевич, и для всех, кроме меня, он был очень даже важным господином. Слуги его побаивались, уважали и старались без дела не тревожить.