Я, видя такой поворот, резко дернула поводья. Ребята загоготали.

– Ну-у! Стой, стой! Ванька, держи ее! Держи!

Я испугалась и поскакала, что было сил пришпоривая коня. Яша, скорее всего, почувствовал мой страх и понесся во весь опор. Да так, что я не могла его остановить! Голоса братьев уже стихли вдали, а резвый конь всё мчался, не разбирая дороги. И я не знала, что делать дальше: то ли спрыгнуть на землю, то ли подчиниться воле судьбы… Страх сковал мое сердце: животное не слушалось.

Но тут в голове словно зазвучал чей-то голос: «Ты же сильная, ты же хочешь сравняться с мужчинами, играть в их игры. Вот и докажи, что не заслуживаешь оскорблений!» Собрав остатки сил, я резко натянула поводья. Конь громко заржал, встал на дыбы, и я, скатившись с его спины, больно ударилась ногой о землю. Копыта переминались рядом с моим лицом, и я очень боялась, что они вот-вот раздавят меня. Но Яша быстро успокоился и, громко фыркая, принялся поедать траву. Я встала, потерла ушибленное место и, погрозив ему кулаком, сказала:

– У! Окаянный, чуть до смерти не пришиб, паразит! Вот как дам тебе кулаком по морде! Так, чтобы кровь из ноздрей твоих дурацких брызнула. Чуть не сгубил меня, паршивец! – кляла я его на чём свет стоит. – А ну пошли домой!

Нога жутко ныла, и я не могла опереться на нее и запрыгнуть в седло. Прихрамывая, я взяла его под уздцы, потирая ушибленное место, и мы медленно двинулись в обратный путь.

Я огляделась. Места вокруг были мне совершенно не знакомы, и я абсолютно не представляла, где оказалась. Но надо отдать Яше должное: он чуял, куда нужно идти. И когда я пыталась увести его не на ту дорогу, он буквально тянул меня к дому.

Часа через четыре мы дошли до усадьбы. Я очень устала, ноги мои сбились в кровь. Идти я уже совершенно не могла. Как только впереди показался знакомый двор, я в изнеможении рухнула на колени. Но Яшка вынудил меня подняться: он мордой тыкал меня в бок, заставляя встать и идти. Я пыталась лечь, но он не давал мне засыпать. Я ругалась на него в полубреду, била по морде и недовольно говорила:

– Ну отойди же, окаянный, отойди, дай хоть немножко отдохнуть. Сил моих нет!

Яша не унимался, продолжая толкать меня вперед. Глубоко вздохнув, я набрала в легкие как можно больше воздуха, и это позволило мне собрать остатки сил. И только когда я добрела до крыльца, конь оставил меня, громко заржав. Все домашние высыпали на улицу, и мама кинулась ко мне, забыв про трость.

– Ну где, где же ты так долго была?..

Встревоженные и обеспокоенные братья стояли чуть в стороне и переглядывались. По их испуганным глазам и бледным лицам я поняла – они боялись, что правда раскроется и все узнают, в чём они виноваты, почему я упала с лошади и так долго добиралась домой, чудом не сгинув в лесу. Ванька, осторожно оглядываясь, показал мне кулак. А Гришка тихонько стукнул его по руке и незаметно приложил палец к губам. Это было забавно, и я начала улыбаться.

– Чему ты радуешься, глупая? – чуть не плача, в сердцах спросила мать. – Где же тебя носило так долго? Я чуть не умерла от беспокойства!

Мне стало жаль ее, и, хотя силы мои были на исходе, я всё же протянула руку, чтобы она могла на нее опереться.

– Матушка, – сказала я, – пойдемте в дом, вам совершенно нельзя волноваться! Я гуляла, и… лошадь моя заблудилась.

Она остановилась, недоуменно взирая на меня.

– Кто-о? Яшка заблудился?! Глупости! Не верю ни одному слову! Что с тобой случилось? Почему ты вся в ссадинах, почему хромаешь? Платье рваное, грязное… И ноги сбиты в кровь! Ну-ка сию же секунду рассказывай правду! Григорий, Иван, помогите!