Особняк был идеально вписан в композицию тенистого французского парка с затейливыми цветниками, кленовыми, липовыми и дубовыми аллеями и роскошного фруктового сада. Всё вместе являло собой восхитительное зрелище!

Мы остановились у больших парадных ворот. Они отворились, и карета въехала внутрь. Я с любопытством рассматривала дом, где мне теперь предстояло жить. Прекрасное место, в которое я так неожиданно для себя попала, понравилось мне с первого взгляда.

Когда мы подкатили к крыльцу, Дмитрий Валерьянович первым вышел из экипажа и подал руку сначала мне, а потом Марии. Завидев карету, слуги вышли из дома и выстроились на крыльце. Они улыбались нам и, кланяясь, восклицали:

– А-а-а, вот и наша барышня приехала, добро пожаловать! Да глядите, красавица-то какая, на королевишну похожа.

Я обрадовалась радушному приему, и мне было лестно, что меня называют барышней, да еще и красавицей.

– Как вас звать-величать, милая?

– Наташей, – бойко ответила я.

Дмитрий Валерьянович подошел ко мне и, ласково обняв, поправил:

– Натальей Дмитриевной! Дочка это наша богоданная – моя и Марии.

– Вот и хорошо, – промолвила полноватая женщина. – А я Аксинья – кухарка ваша.

Все по очереди подходили, представлялись. Обращались со мной уважительно, и это мне тоже понравилось.

Чуть в стороне стояли два мальчика, которые смотрели исподлобья. Дмитрий Валерьянович подвел меня к ним.

– Наташа, познакомься, это братья твои. Старший – Григорий, а это Иван, младший.

Мальчики нехотя подали мне руки и с поспешностью отдернули их. Я подняла глаза на Дмитрия Валерьяновича, но он только улыбнулся и погладил меня по голове:

– Вы обязательно подружитесь. Идем, Наташенька, я покажу тебе дом.

Я подала ему руку и весело зашагала рядом.

В добротном, просторном и красивом доме на первом этаже располагались кухня, столовая, небольшая уютная гостиная и главное парадное помещение – овальная зала, перекрытая куполом восьмигранного бельведера, который прорезали арки и полукруглые проемы. В бельэтаже находился кабинет отца и было устроено несколько жилых комнат. Дмитрий Валерьянович провел меня по всему дому, а затем сказал, открывая одну из дверей:

– Вот, это твоя комната, Наташа.

Я радостно вбежала внутрь.

Комната была просторной, гораздо больше, чем моя спаленка в доме графа. Я теперь буду так его называть – ведь тогда я еще не знала, что он мой родной отец…

– Папа, – закричала я, – здесь даже балкон есть!

– Да, Наташенька, есть, только осторожно, не надо так свешиваться вниз, – одернул меня отец, – ты ведь еще маленькая!

– Нет, папа, я не маленькая, смотри… – и я встала на цыпочки, чтобы казаться хоть немного повыше.

Он тихо засмеялся.

– Ну пойдем, егоза, я тебе еще кое-что покажу.

Он открыл дверь в коридор и сказал проходившей мимо Марии:

– Распорядись, чтобы обед подавали, мы сейчас спустимся.

– Я уже распорядилась, Дмитрий Валерьянович. Там внизу круговерть с утра: все на кухне стараются угодить нашей Наташе, – она улыбнулась. – Ну как, нравится тебе твоя комната?

– Да! Очень!

– Ну вот и хорошо, вот и ладно…

И она прихрамывая пошла по своим делам.

В моей комнате обнаружилась еще одна дверь, и, открыв ее, Дмитрий Валерьянович пригласил меня войти. Это была ванная комната, довольно большая, с окном, выходящим на просторы парка. Половину помещения занимала огромная чугунная купель. На изящном круглом столике стояли красивый кувшин и тазик для умывания. Один угол от пола до потолка украшала отделанная изразцами голландская печь. Это было восхитительно!

– Сейчас, Наташа, я приглашу девушек, которые помогут тебе умыться и переодеться с дороги, а после спускайся в столовую.