– Вас, понял! Разрешите выполнять? – добавил Романов и встал с офисного кресла из-за стола.

– Выполняй! Удачи!

– Спасибо, Михаил Иванович! – сказал Призрак и покинул кабинет Громова. Он закрыл за собой дверь и вышел из приёмной в коридор…

Говард спал, пребывая в тишине номера отеля, и видел тревожные и местами счастливые мгновения во сне. Среди странных исковерканных и искажённых реальностей, подобных королевству кривых зеркал, жила его надежда. Страх отступал и оставалась лишь пустота. Душевный покой – это всегда так условно! Человеческое смирение и в тоже время неуёмная жажда борьбы. Люди рождаются беззащитными и слабыми, их не куют из стали! Далеко не каждого человека можно выковать, большинство ломаются и сдаются, отказываясь идти вперёд в поисках самого себя! Этот путь всегда длинный и сложный, во время которого приходится отрекаться, нарушать собственные идеалы, идти на компромиссы, не получая взамен ничего, кроме мудрости «граблей».

Миражи пустыни Руб-эль-Хали и настороженный взгляд каракала, пытающегося оценить, насколько ты опасен. Горное эхо среди стройных и молчаливых Альп. Яркие вспышки на ночном небе от «сигналок» рядом с разбитым лагерем. Треск автоматического огня штурмовых винтовок и летящие в разные стороны осколки от взрывов в очередной раз прервали сон Льюиса.

Он моментально открыл глаза, чувствуя, как сильно стучит его сердце, подобно чечётке кармелиты на севильском празднике, чей чувственный танец разжигает страсть. Её карие глаза, в которых играет огонь искушений и прекрасная ночь, наполненная сладковатым ароматом…

Говард поставил ноги на пол и остался сидеть на кровати. Вечерний полумрак комнаты был пронизан недосказанностью. Она витала везде, замирая на время в каждом углу этих небольших апартаментов. На прикроватной тумбочке стояли стакан с водой и пластиковая баночка с лекарствами. Сильная головная боль ударила импульсом в самый затылок и по коже пробежал мороз. Льюис запил таблетки водой и прошёл в ванную комнату, где зажёг свет. Он подошёл к раковине и открыл кран. Из смесителя плотной струёй хлынула холодная вода и Говард сунул под неё свою выбритую голову.

Звуковой сигнал на тактических наручных часах напомнил о том, что до встречи с таинственным синьором Белотти осталось двадцать минут.

Говард закрыл кран и вытер голову насухо махровым полотенцем. Он вернулся в комнату, выключив в ванной свет, и вытащил из пластиковой кобуры на ремне пистолет «SIG-Sauer». По привычке, Льюис проверил наполненность магазина и вернул оружие обратно в кобуру. Синяя футболка из влагоотводящей ткани была влажной в районе подмышек и грудины, что снова напоминало ему о прошедшем тревожном сне. Говард затянул поясной кожаной ремень на брюках-карго и, накинув сверху чёрную ветровку, покинул номер.

Датчик движение напомнил о себе мигающим красным светом на циферблате наручных лёгким вибросигналом. Он закрыл дверь апартаментов на ключ и направился к лестнице. Бронежилета на нём не былою Льюис понимал, что в этом деле он будет лишним. Говард, конечно же, не знал, кем окажутся эти люди, но не питал ложных надежд. Как правило, где много красивых названий и атмосферы церемониала, всегда скрывается лицемерие и пугающие своими масштабами заблуждения.

Льюис отдал администратору за стойкой ключ от номера и вышел из отеля. Он глубоко вдохнул вечерний чуть прохладный воздух, оказавшись на небольшой улочке, где вечером всегда бывало многолюдно. С тех далёких лет его молодости ничего не изменилось. Говард вытащил из кармана ветровки пачку сигарет и закурил. Он сосредоточенно посмотрел на циферблат наручных часов и сделал очередную затяжку. Сигарета продолжала тлеть внутри ладони, выделяя при этом минимальную ниточку дыма, чтобы было не так заметно пристрастие Льюиса к табаку, которое временами, то проявлялось, то сходило на нет.