Ожидая призыва в армию, Сергей месяц мотался по срочным путёвкам, а в день, когда встретил в подвале Катю, получил повестку и стал рядовым Двести девяностого автомобильного батальона, приписанного к Ленинградскому фронту.

С тех пор боеприпасы и раненые стали его постоянным грузом, и Сергей думал, что пока не убьют, он так и проболтается между городом и передовой, не успев лично застрелить хоть одного фашиста.

В ноябре к ним в полк прибыл представитель Ленинградского фронта.

Невысокий, смуглолицый полковник не торопясь прошёл вдоль строя бойцов на плацу, остановился перед Сергеем и задал неожиданный вопрос:

– На коньках кататься умеешь?

Слегка растерявшись, Сергей утвердительно отрапортовал:

– Так точно, товарищ полковник, был вратарём в школьной хоккейной команде!

– Молодец, – полковник одобрительно кивнул, переведя взгляд на шеренгу бойцов. – Кто ещё умеет кататься на коньках – три шага вперёд!

Из строя вышли около десятка солдат.

Не поворачивая головы, Сергей заметил Игоря Васильева, Петра Уточкина и пожилого бойца, которого все уважительно называли Степаныч.

Полковник повернулся к комбату:

– Прошу следовать за мной.

Задача, поставленная полковником, оказалась предельно ясной: провести на Ладоге ледовую разведку для будущей автомобильной трассы. Полковник указал пальцем по разложенной карте от деревни Коккорево на западном берегу до Кобоны – на восточном.

– Тут в двадцати километрах стоят немцы. Совсем близко от будущей дороги. От Коккорево до Кобоны по прямой тридцать километров, но вы должны идти этим направлением, – рука полковника обвела плавную линию, – потому что по дороге придётся обогнуть тёплые ключи. Они бьют со дна Ладожского озера, образуя майну – участок незамерзающей воды. Будьте внимательны, не сбейтесь с курса.

– Разрешите обратиться, товарищ полковник, – рискнул спросить Сергей.

Полковник оторвался от карты:

– Спрашивайте, боец. Имеете право.

Сергей постарался сформулировать вопрос как можно чётче:

– Товарищ полковник, я знаю район Кобоны. Ближайшая железнодорожная станция – Подборовье – расположена за лесополосой. Там нет никаких путей до Кобоны: лес, болота, глушь. Как будут подвозить продовольствие?

– Будет железная дорога. Она уже спешно прокладывается.

– Но как? – вырвалось у Степаныча.

Полковник кинул строгий взгляд, но видимо, решив не обижать пожилого солдата, пояснил:

– Задействованы войска, работают тысячи добровольцев, колхозники. Работа идёт круглые сутки. Ночью – при свете костров.

– Но ведь бомбят…

– Да, бомбят. Но в противоположной стороне от дороги рабочие разжигают ложные костры для маскировки.

Поднеся руку к лицу, полковник потёр глаза, и стало видно, что за строгой выправкой скрывается непомерная усталость.

Группе ледовой разведки выдали шесты, верёвки, ломики и велели держаться друг от друга на расстоянии двадцати метров и через каждые полкилометра мерить толщину льда. Командиром группы был назначен капитан Сорокин. Он шёл замыкающим левого фланга, поручив Сергею отмерять расстояние.

В день выхода на Ладогу установился сильный мороз. Мело так, что Сергей с трудом мог разглядеть собственные руки в овчинных рукавицах, выданных отряду из стратегических запасов интенданта. Ветер в лицо вышибал слёзы.

Спасибо Степанычу, который посоветовал ребятам обмазать щёки солидолом, а то обморозились бы в первый же час.

Вздыбившееся торосами полотно Ладоги опасно колыхалось под коньками свежими полыньями. Запорошенные снегом, они возникали внезапно, когда нога прочерчивала тонкую прямую линию. Одно неосторожное движение – и над головой сомкнётся студенистая ледяная каша.