– Я думаю, что с этим стоит подождать, Кирилл Захарович. Сейчас готовится генеральный план реконструкции города, возможно, нам удастся вписать и площадку в него. А пока Добрынин Никита с удовольствием выделил для вас несколько дней на территории Ледового. Просто согласуйте даты, думаю, что вопросов не возникнет. А ещё… Никита Петрович просил напомнить, что через месяц открываются и бассейн, и каток, и гимнастический зал. Поработайте с родителями! – я похлопал взволнованного дядьку по плечу.

Так… Вроде все задания выполнил. Ледовый прорекламировал, директора до экстаза довёл… Можно и отчаливать.

– Конечно! – Кирилл Захарович готов был расплакаться. – Нам вас сам Бог послал!

– Ну, Валерия Ивановна тоже многое сделала для города, давайте не обижать даму?

– Валерию Ивановну мы век не забудем, но то женская рука, а то мужская. Сами понимаете, в нашем мире женщине сложнее пробивать стены. Да и связей у вас намного больше, – директор повел бровью, загадочно улыбнувшись.

Моя фамилия бежала впереди меня… Сначала сопротивлялся, бесился, а теперь всё равно стало. Мой отец завоевал уважение электората, был громким мэром, способным на диалог с простыми жителями. Его мечтой было сдать кресло приемнику, то есть мне… Но у меня был другой план.

– А женщинам вообще сложнее, Кирилл Захарович, – тонкий голос раздался из-за спины, и через мгновение меня легонько оттолкнули, и между нами вклинилась светловолосая девушка, встав ко мне спиной. – Вы обещали, что в моём кабинете заменят окна! Ноябрь, а из щелей до сих пор свистит!

– Виктория Олеговна, сейчас не время… – директор шипел от злости, но при этом пытался держать невозмутимое выражение лица. Он аккуратно отталкивал девушку, но та каменной грядой застыла, отбрасывая его руки.

– Нет, Кирилл Захарович. Вас же не застать! В том месяце вы были в Москве, потом в Питере, а вернулись в золотистым турецким загаром. В солярии уснули, что ли? – девушка топнула ножкой, демонстрируя решительность. – Так, когда ждать окна? Наш кабинет остался последним и ждёт очереди уже три года!

– Кхм…Кхм… – я откашлялся, привлекая к себе внимание, но блондинка лишь отмахнулась, чем вызвала сердечный приступ у директора.

– Мужчина, я быстро. Не видите, тут дело важное, – шикнула она, едва повернувшись в мою сторону. – Родители уже готовы сами скинуться, только бы их дети не простывали!

– Не позорьте меня, Виктория Олеговна! Умоляю, не позорьте, – шептал мужик, то покрываясь пятнами, то белея.

– Перед кем? Я вас умоляю…. О вашей толстокожести легенды ходят! Вы же меня специально не пригласили на открытие? Боитесь, что я новому мэру всё расскажу? Хотя… Тот такой же толстокожий, только ещё и избалованный, богатый, и вообще… пренеприятнейший тип! Все знают, что папка ему должность выбил, пока сам досиживает срок. А через год они просто махнутся местами…

Боже, какая прелесть! Я был в миллиметре от хохота. Еле сдерживал себя, упиваясь энергетикой воительницы.

– Виктория Олеговна, прошу прощения, что вмешиваюсь. Нас не представили, Каратицкий Константин Михайлович, новый мэр города. Пренеприятнейший тип, как вы изволил выразиться, – чуть шагнул вправо, нагнулся, заглядывая в побелевшее лицо учительницы.

Вот только тут и я побелел… Такая знакомая тонкая шея, платина волос, ягодная сочность пухлых губ.

Да ладно! Да быть такого не может!

– М-м-м-м-мэр… – девушка выдохнула, зажмурилась и порывисто обернулась, распахивая огромные голубые глаза.

– Приятно познакомиться, – протянул руку, поймал её трясущиеся пальчики и аккуратно пожал. – Значит, Виктория Олеговна?