– Что со мной? – испуганно спросила она, утирая губы мокрой ладонью. – Я умру?

– Нет, не умрешь. Такое бывает. Это не страшно, – пытался успокоить ее Ярик, хотя от вида и запаха рвоты его самого стало мутить.

– Олеся! Ярик! Где вы? – послышались голоса ребят.

– Вставай, не надо тут сидеть, – Ярослав заботливо обнял девушку, чувствуя, как сильно она дрожит всем телом.

Они побрели сквозь лес и дождь на звук голосов.

Обратно в деревню все четверо, насквозь мокрые, шли в холоде и темноте, босиком по раскисшей дороге, и тяжелая глинистая грязь, продавливаясь под ступнями, щекотно проскальзывала вверх между пальцев ног на каждом шаге.

– Ощущение: как будто черви между пальцами пролазят! – сказал Олег. Общее настроение было подавленным. У Олеси затихающие всхлипы перешли в икоту.

– Придешь домой – съешь ложку сахара, – посоветовал ей Олег.

– Зачем? – тихим голосом спросила девушка.

– От икоты – первое дело! Сразу пройдет.

И только Ярослав, незаметно для всех, несмотря ни на что, был почти счастлив. Олеся так доверчиво прижималась к нему всю дорогу, что его переполняла нежность. Обнимая спутницу, он ощущал ее мокрую голову, утыкающуюся ему в плечо, ее гибкую спину и стройную талию под своей рукой, и тепло разгорающейся в душе влюбленности пересиливало всю сырость и весь холод окружающего мира.

В деревне парочки разошлись. Соблюдать конспирацию не стали: в такое время, да еще в такую погоду на улице не встретишь и собаки, не то, что прохожего. Поэтому ребята решили проводить девушек до их дворов.

У самой калитки Олеся опять расплакалась. Но уже тихо, без рыданий. Только носиком прерывисто шмыгала, вызывая в Ярославе новые приливы жалости и нежности.

– Нет, ты – классный, – сказала она на прощанье. – Такой уверенный, умный. Но, я же вижу: тебе нужно только одно.

– Олеся…

– Не говори ничего. Не надо. Я не ханжа, ты мне понравился, и я, в общем-то была не против… Но… Так нельзя, понимаешь? В общем, у нас, наверное, ничего уже не получится. Завтра я должна собираться, потом уеду, и неизвестно – увидимся ли мы еще. Извини, что так вышло. Я, видимо, не та женщина, которая тебе нужна. Не спорь. Ты хороший парень и найдешь себе еще не одну. Но… Не надо поступать так, как сегодня. Не спеши. И будь немножко понежней. И все будет хорошо.

«Фиг поймешь их, этих женщин. То – смелей, то – не спеши. Сами не знают, чего им надо! – думал Ярик, идя в потемках от дома Олеси. – Неделю жизни отдал и Парагвай в придачу. И что?»

Ему было досадно до тошноты, съедала обида на самого себя. Со второй попытки, имея такую фору, – и он опять не допрыгнул до планки! А Олеся каким-то немыслимым образом снова оказалась умнее и взрослее его. И как эти девчонки успевают так нахвататься житейского опыта?

Подходя к своему подворью, Ярослав с удивлением увидел, что пара окошек в доме горит.

Обмыв ноги от комьев грязи сначала в луже, а потом под водосточной трубой, он, как можно аккуратнее, по присыпанной песком дорожке дошел до крыльца, где был приготовлен тазик с водой, мыло и старенькое полотенце.

В дом Ярослав вошел нетвердой походкой и остановился, щурясь на яркий свет и переминаясь босыми ногами.

– А вы чего не спите? – спросил он, увидев бабушку.

– Да у деда что-то сердечко прихватило… – объяснила та. И добавила, оглядев Ярика. – Ты весь мокрый, простудишься! Где вас под таким дождем носило? Давай, помогу снять майку, и надень сухую.

Она подошла к внуку и вдруг всплеснула руками.

– Ой, Славка, да ты пьяный! Боже мой, иди, пока дед не видел, ложись спать, горе ты мое! Не дай Бог, мать прознает, нам с тобой тогда несдобровать!