Наконец, Тамара отпускает его и, еще не выйдя из роли, топает ко мне. Сегодня она – верная боевая подруга, любимая жена с бытовыми проблемами.

– Полночи выясняли отношения, – с притворным вздохом говорит Тамара. Чувствуется, ей очень хочется поговорить о том, что происходит у нее ночью с Семеном Михайловичем. Будь у нее подруга поближе, наверное, она не приставала бы ко мне со своими откровениям, но подруги далеко, а я рядом, тем более, Тамара уже убедилась, что я ничего никому не передаю, и, как ей кажется, не делаю никаких выводов, – Понимаешь, он в постели, такой же, как и в жизни – все делает серьезно и неторопливо. Я, конечно, любого могу завести, но и мне иногда хочется, чтобы мужчина проявил какую-нибудь фантазию.

Я киваю головой и молчу. У меня на доске разложены капуста, свекла, морковь и я варю настоящий борщ. Тамаре не нужен собеседник – ей нужен слушатель и я хорошо подхожу на эту роль.

– Представь, он хочет ребенка! – хвастливо говорит Тамара, делая вид, что Семен Михайлович хочет Бог знает что, – Как будто у него мало проблем!

– А ты не хочешь? – осторожно спрашиваю я. Мне положение Тамары не кажется очень уж прочным, и, я думаю, ребенок ей бы не помешал.

– Конечно, – рассуждает Тамара, – если будет ребенок, то можно нанять няню, но ты представляешь, во что превратится наша жизнь? Я и так его вижу только по большим праздникам, а уж тогда… Да и вообще… Я еще хочу пожить для себя.

Я продолжаю шинковать капусту и молчать.

– Слушай, – говорит Тамара, – чего ты все помалкиваешь? Мы же женщины! Чего ты краснеешь? У меня был один парень, с которым мы проводили в постели по двенадцать часов подряд. И никто не уставал. А тут…

– И долго это продлилось? – спрашиваю я, задетая тем, что Тамара напоминает мне о том, что я – женщина. Во-первых, женщинам необязательно говорить о том, кто с кем спит, а во-вторых, я здесь работаю не женщиной!

– Длилось две недели, но запомнилось надолго, – смеется Тамара, – Будет хоть что вспомнить на старости лет! А у тебя? Расскажи что-нибудь!

Я пожимаю плечами. Мне есть, что вспомнить, но нет желания об этом говорить, тем более, с Тамарой. Я не люблю вспоминать прошлое, какое бы оно ни было, хорошее или плохое. Я откладываю в сторону овощи и собираю завтрак для Ники.

– Она что, не может сама прийти и поесть? – фыркнув, спрашивает Тамара.

– Она еще не совсем здорова, – говорю я.

– Можно подумать! – восклицает она, – две недели не ходит в школу и ты подаешь ей завтрак в постель!

Слушая Тамару, можно подумать, что она все делает самостоятельно. Сегодня она встала пораньше, и, поэтому, ей кажется, что все вокруг просто бездельники.

Я приношу завтрак Нике и спускаюсь вниз. Ника просит чипсы с паприкой и мне придется поехать за покупками раньше, чем я рассчитывала. Дел у меня становится все больше и больше – всем удобно, когда кто-то везде подставляет свои руки. Только Нике мне хочется сделать приятное, но она редко просит чего-нибудь. Еще мне очень хочется угодить Семену Михайловичу, но с ним мы почти не встречаемся. Я уезжаю раньше, чем он возвращается с работы и ужином его кормит Тамара. Утром я нахожу на кухне посуду после ужина, а в комнате – бокалы из-под вина. Тамара, по-моему, прикладывается ежедневно.

– Я говорила тебе, что ко мне приедет подруга? – спрашивает Тамара.

– Да, – отвечаю я, – сегодня?

– Сегодня, часа в три. Ты можешь закончить сегодня пораньше. Мы с Марго посидим по-домашнему. Еще бы девочку куда-нибудь сплавить, и было бы все совсем прекрасно.

Мне не нравятся такие шутки, но я рада, что уеду домой пораньше.