– Идём в школу, – велел он, хватая Мелиссу за плечо. Девочка разозлилась, едва её привычным движением поймали за лямку рюкзака. Она сердито вырвалась:

– Не хочу! Я не первоклашка, чтобы ты таскал меня в кабинет за ручку!

– Мелисса, мы уже сто раз говорили об этом. Я всё равно буду провожать тебя до самых дверей.

– А я всё равно буду ходить в школу одна! – огрызнулась она.

Мелисса взбежала по ступенькам, резко распахнула двери и зашла в школу, не обернувшись и на миг. Бертрам едва слышно прошипел себе под нос:

– Чёрт бы взял этих женщин…

На дикой скорости чёрный автомобиль Эстелла вылетел со школьной площади.

* * *

В класс Мелисса прибежала лишь спустя десять минут после начала урока. Пыхтя и отдуваясь, она постучала в дверь. Из кабинета раздался мелодичный голос их учительницы английского языка, Мэри Гибсон:

– Да, войдите.

Мелисса осторожно открыла дверь и сунулась за порог. Одноклассники, сидящие за партами, дружно захохотали. Ей стало стыдно, так стыдно, что лицо вспыхнуло, словно запрещающий сигнал светофора. Девочка прошептала:

– Простите, мэм…

Учительница нахмурилась, оборачиваясь к ней:

– О, мисс Эстелл. Продолжайте славную традицию своего отца, верно? Алекс тоже всегда опаздывал.

– Я просто… проспала…

– Я слышала эти оправдания шестнадцать лет назад, мисс Эстелл. Садитесь на своё место, и прекратите задерживать остальных учеников. Соблюдаем тишину! – прикрикнула она на смеющихся одноклассников Мелиссы.

Девочка повесила голову, чтобы никого лишнего не видеть, и тихо прошла между рядами к своей парте в самом дальнем ряду. Мелисса всегда сидела позади в отчуждённом одиночестве, чтобы никто не мешал ей учиться или бездельничать, если грызть гранит науки становилось тяжело. Впрочем, нахождение вдали от учителя её не расстраивало; напротив, даже радовало. Мелисса сидела так тихо и так далеко, что вызвать её к доске догадывался не каждый преподаватель. Только учительница английского языка была хитра и умна, и провести её было сложно.

Минуты шли за минутами. Госпожа Гибсон объясняла у доски какое-то правило внимательно слушающим ученикам. Мелиссе совсем не хотелось вникать в суть урока. Как часто с ней бывало, она медленно сползла на парту, и, спрятав лицо за волосами, крепко заснула. Девочка почти всегда проводила так своё время, благо что последняя парта в последнем ряду служила ей отличным убежищем. Возможно, именно из-за страсти спать на уроках Мелисса и была одной из худших учениц в классе? Она никогда не задумывалась над этим всерьёз. У неё существовали другие проблемы, решение которых отнимало столько сил, что браться за учёбу потом не было ни малейшего желания. Девочка снова вспомнила заливистый смех матери, радостную улыбку отца. Сияющую незнакомку в свадебном платье. И Бертрама… из-за него родителей убили! Столько лет она жила в одном доме с этим человеком, но никогда не считала его виновником гибели мамы и папы. А ведь именно благодаря дяде она теперь – сирота! Как можно был доверять человеку, не сумевшему спасти тех, кто был ему ближе всех на свете? Зачем ему теперь строить из себя хорошего опекуна, следить за каждым её шагом? Ведь всё равно мать и отец не вернутся. Их нет уже десять лет, но каждый день, каждую ночь перед сном она слышит их голоса и смутно различает родные лица. Если бы не дядя Бертрам, Мелисса бы могла общаться со своими родителями, ощущать их заботу. Этот самодовольный старый магнат разрушил всю её жизнь! И не было смысла оправдывать дядю, ведь понятно, что по его вине маму и папу застрелили тогда, на площади Мыслителей. А он ещё говорит, что заботится о ней…