– Мама! Папа! – она едва не плакала. – Вернитесь, пожалуйста, я прошу вас! Не уходите…

«Совсем скоро мы встретимся вновь», – снова повторили ей немые стены пустой комнаты. Девочка взобралась на кровать, завернувшись в одеяло, будто сосиска в тесто. Она тешила себя одной надеждой, повторяя вновь и вновь родительские слова:

– Мы встретимся совсем скоро… Мы встретимся скоро! Мы встретимся!.. Скоро…

А слёзы так и катились по щекам. Мелисса не знала, почему, не могла и не хотела останавливаться. Она плакала и плакала, пока подушка не промокла насквозь. Лишь тогда, вконец обессиленная, девочка сумела заснуть…

* * *

Будильник дико трезвонил у неё над головой.

«Зачем? Зачем, зачем, за что?» – это была первая мысль, родившаяся в её тяжёлой и совершенно ничего не соображающей голове.

Мелисса лениво потянулась в постели, села, зевая и протирая глаза. Стрелки на часах дрожали, остановившись на отметке «8:20».

«Ай, чёрт! Опять проспала!»

Мелисса подскочила в тугом коконе из постельного белья и по своему обыкновению вывалилась из постели на пол, запутавшись в одеяле. Примерно так начиналось каждое её утро. Скучная, серая повседневность без малейшего намёка на разнообразие. Единственной интересной деталью было отсутствие Бертрама под дверью. «И как он только до сих пор не прискакал сюда галопом, взъерошенный и не выспавшийся? Может, он до сих пор спит?» – отстранённо подумала Мелисса.

Подпрыгивая перед зеркалом, она проворно переоделась в скучную тёмно-синюю школьную форму; точно такую же носили её родители и дядя шестнадцать лет назад. Девочка старательно начесала чёлку на лоб, бросила мимолётный взгляд в зеркало. Один положительный момент в утренней спешке всё-таки был: собрав сумку ещё вчера, перед тем, как отправляться на поиски дяди Бертрама, она не должна была второпях сверяться с расписанием и запихивать в портфель все книги, какие туда влезали.

«Вроде бы всё готово, – подумала она, снова упрямо приглаживая чёлку, – можно идти жарить яичницу и выслушивать стенания дяди по поводу слишком рано начавшегося утра».

Мелисса осторожно спустилась в холодную, просторную столовую. Ни единого намёка на присутствие Эстелла там не обнаружилось. Девочка негромко позвала:

– Эй? Дядя, ты где? Мы же опоздаем!

Никто не отвечал. Мелисса пожала плечами. «Удивительное утро сегодня, – меланхолически подумала она и поспешила в кухню. – Никто не грозит облить меня холодной водой и не бегает по дому».

В кухне, в отличие от столовой, всегда было тепло и уютно. Именно здесь небольшое семейство Эстелл второпях готовило себе еду. Столовая же пустовала давно – ещё до рождения Мелиссы. С тех пор, как не стало матери дяди Бертрама, он перебрался в кухню и прочно укоренился там – видимо, теперь уже навсегда. Мелисса снова позвала его:

– Дядя! Ты же не хочешь опять проспать?

«Что я говорю? – выругала она сама себя. – Мы уже проспали. Можно остаться дома, если дядя так и не встанет».

Но совесть не позволила Мелиссе увильнуть от посещения школы. Она снова поднялась наверх и поспешила к комнате дяди Бертрама. Сколько девочка себя помнила, её двери были заперты на ключ. Мистер Эстелл никому не позволял туда заходить, а Мелисса не особо к этому стремилась. Она громко постучалась и замерла в ожидании.

– Доброе утро, дядя! Оно началось для тебя слишком поздно! – прокричала девочка.

Нет ответа. Это уже начало бы тревожить Мелиссу, не знай она, что Эстелл вполне мог отъехать в корпорацию по срочным делам. «Стоп, но тогда бы на столе стояла упаковка из-под хлопьев и недопитая чашка кофе! – она сердито сцепила руки в замок. – Он не забыл, что ему пора на работу, причём уже давно?»