Из машины выбрались двое высоких квадратных парней в костюмах и чёрных очках. Такое сочетание выглядело глупо, я усмехнулась, подошла ближе и остановилась. Один из них кивнул на открытую дверь.

— Садись.

— Это зачем?

— С тобой хотят поговорить.

— А мне оно надо?

— Садись, тебе всё объяснят.

— А если я сейчас позвоню в полицию и скажу, что меня собираются похитить?

— Звони, если дура.

Я демонстративно посмотрела на номер их машины и достала телефон — будем считать, что я дура. Найдя в контактах следователя, набрала его. Парни стояли рядом, ничего не предпринимая.

Когда трубку сняли, я представилась, сообщила, что у подъезда меня ждали незнакомые люди и хотят отвезти на какую-то встречу. Потом продиктовала номер машины. Следователь записал номер, вздохнул и ответил, что я могу не бояться, это по тому самому делу. И выразился в том духе, что лучше бы я рассказала всю правду ему. Я удивилась недоверию и громко объявила, что поделилась с полицией всем, что знала. Отключила телефон и посмотрела на парня. Он равнодушно уточнил:

— Ну, и чего ты добилась?

— Теперь они знают номер вашей машины. Поехали, — я залезла в джип.

Мы остановились у высокого офисного здания в центре. На сверкающей вывеске сбоку было только название, безо всяких пояснений. Внутри всё выглядело очень круто, явно с запахом больших денег, и я подумала: «Куда это меня занесло?» Меня посадили на диванчик в холле, один охранник остался рядом, другой прошёл в открытую дверь, где за столом сидела секретарша. Он не обратил на неё внимания и повернул налево, скрывшись с моих глаз. Минут через пять вышел и позвал:

— Заходи.

Я прошла в кабинет, охранник остался снаружи.

Мужчина за столом молча кивнул на ближний к нему стул. Я села, он рассматривал меня, а я его. Обычно я не испытывала к людям сильных чувств ни в ту, ни в другую сторону, считая себя вполне уравновешенной. Но к этому человеку практически сразу ощутила явную антипатию. С удивлением изучала его: лет сорок-сорок пять, высокий, крупный брюнет с резкими чертами лица. Ничего особо неприятного, за исключением холодного, высокомерного взгляда. Даже странно, что он вызывал у меня такие чувства.

Не знаю, какие ощущения вызвала у него я, но хозяин кабинета тоже закончил осмотр и перешёл к делу:

— Почему ты пыталась оторваться от моих людей?

Я хмыкнула, интересный вопрос и так сразу, без «здравствуйте» и всё такое. Надо образумить человека.

— Вы не представились.

Он проигнорировал мои слова.

— Так, почему?

— Вы не могли бы говорить мне «вы», — я продолжала испытывать его терпение.

— Нет.

Похоже, антипатия была взаимной. Я решила ответить.

— Они тоже не представились.

Он задумчиво смотрел на меня и даже не разозлился.

— Ты видела его?

— Кого?

— Не прикидывайся идиоткой. У тебя это слишком хорошо получается.

Я рассмеялась.

— Мне нужно, чтобы ты его опознала. Я готов заплатить, сколько скажешь.

Ладно, на прямой вопрос — прямой ответ:

— Я не видела его лица и уже говорила это следователю. Он мне поверил.

— Не обольщайся, не поверил.

Я пожала плечами, мужчина попробовал ещё раз:

— Твой ответ?

Хотя мне и казалось, что здесь всё ясно — редко когда я чувствовала такое отторжение, всё же решила спросить свою интуицию. На моё удивление, она говорила, что с ним можно иметь дело. Я заколебалась. За много лет привыкла, не задумываясь, доверять внутреннему голосу, но чёртова неприязнь мешала. Я просто не могла сказать ему «да» и впервые за последнее время поступила наоборот.

— Я уже ответила.

Он заметил мои колебания и предложил:

— Можешь подумать. Не долго, пару дней. Возьми, позвонишь, когда надумаешь, — мой собеседник бросил на стол визитку. Я подошла ближе, взяла её и рассмотрела. Тиснёный золотом логотип с тем же названием, что и на вывеске, никаких должностей, только фамилия, инициалы и внизу телефоны. Значит, Глеб Николаевич, запомним.