1 сентября 1917 г. А. Ф. Керенский провозгласил Россию республикой. 1 сентября был создан Совет пяти (Директория). В его состав вошли министр-председатель А. Ф. Керенский, министр иностранных дел М. И. Терещенко, военный министр А. И. Верховский, морской министр Д. Н. Вердеревский, министр почт и телеграфов A. M. Никитин.
В ответ на создание Совета пяти Ю. О. Мартов заявил: «…всякая Директория родит контрреволюцию»118. Именно в дни Корниловского мятежа лидеры меньшевизма уловили тенденцию сильного полевения партий, изменение политических настроений масс. Любое промедление в сложившейся ситуации грозило меньшевикам потерей инициативы и опасностью оказаться вне арены политической борьбы.
Как возможный вариант выхода из кризиса было проведение Демократического совещания. Оно проходило 14–22 сентября 1917 г. На нем было представлено 1582 делегата, из них – 532 эсера, 172 меньшевика, 141 национальные партии, 136 большевики. Все течения меньшевизма, в том числе и интернационалисты, возлагали большие надежды на созываемый форум.
Центральный вопрос – сохранять коалицию с кадетами или отвергнуть. Меньшевик А. Н. Потресов полагал, что коалиция – единственная возможность спасти революцию и Россию от краха. И. Г. Церетели, Ф. И. Дан считали, что коалиция возможна, но не против однородно-социалистического правительства. Он поддержал идею, но при условии поддержки ЦИК Советов. Эсер В. М. Чернов выступил за сохранение коалиции с кадетами.
В выступлениях мартовцев доминировала идея создания однородного демократического правительства и критика политики коалиционного правительства. Буржуазно-социалистическое правительство не опиралось на рабочих и, поддерживая его политику, социал-демократия выступала против данного социального класса. «Коалиция – это компромисс с политическими партиями, которые хотят идти с революцией. Наши буржуазные партии не способны на это»119. В силу того, что буржуазия не была способна к компромиссу, она создавала, по мнению мартовцев, опасность для самой революции120. Политика коалиции, считал Мартов, привела к отрыву от масс центральной власти. Единственный выход интернационалистами виделся в создании «истинно-революционной власти», способной решить общенациональные задачи. Однородное социалистическое правительство должно было функционировать до Учредительного собрания, будучи подконтрольным Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Причем такое правительство должно было иметь поддержку среди большевиков, иначе оно мыслилось интернационалистам не полностью легитимным121. При голосовании меньшевики бросались из одной крайности в другую: сначала признали возможность однородного социалистического правительства (Церетели, Дан), а потом решили образовать новую коалиционную власть.
Особое место Ю. О. Мартов уделял Советам, которые представляли собой «новую ткань революционной государственности, которая заменяла обветшалую ткань государственности старого режима»122, т. е. за Советами было признано образование нового института власти, который сумел заменить собой царские правительственные органы. Пытаясь привить на российской почве идеи демократии, интернационалисты видели в органах революционной демократии носителей идей народовластия, фактически концентрировавших в своих руках государственную власть на местах. Предполагалось, что Советы будут осуществлять свою власть в тесном единстве с органами местного самоуправления, армейскими организациями; земельными, фабрично-заводскими и продовольственными комитетами, а также с кооперативами и профсоюзами. Возникавшее противоречие между центром, где функционировало буржуазно-социалистическое правительство, и Советами на местах обрекало творческую работу демократии на бесплодность, так как кадеты тормозили проведение самых неотложных экономических, социальных, политических реформ.