– А ну, брысь, окаянные!

Пёс с кошкой подхватились, при этом кошка вспрыгнула Добрыне на холку, вцепившись лапами в ошейник. Собак рванул к открытой калитке, притормозил возле неё, и, помахав на прощание хвостом – вверх-вниз, скрылся за забором.

Зинка поплелась в хату. На сегодня впечатлений было достаточно. Жаль только, рассказывать о них никому нельзя!

Меня разбудил дверной звонок. За окном были уже вполне сформировавшиеся сумерки. Хорошо так поспал. Целый выходной из двух. Потом я вспомнил обо всех событиях и чертыхнулся. Какой выходной, какая, нафиг, работа! Да я теперь!..

Что «я теперь» додумать не удалось. Повторный звонок заставил меня вспомнить, что за дверью дожидается какой-то неожиданный визитёр.

Визитёр был не просто неожиданный, но и весьма странный. Не очень высокого роста, может подросток, худощавый настолько, что просторный плащ с капюшоном весьма, кстати необычного, явно не по последней моде покроя, не скрывал, а скорее подчёркивал его скелетообразность. Лица толком разглядеть не удалось – капюшон, сумерки и какая-то неестественно пышная (на языке вертелось слово «дикая») шевелюра.

В принципе, такого индивида можно было бы встретить на улице, но во всём его облике сквозило что-то настолько «ненашенское», что прямо-таки – ух!

«Началось», – подумал я скорее с облегчением. Что именно началось, и почему мне от этого потеплело на душе, я додумать не успел.

– Василий? – голос у незнакомца был самый, что ни на есть обычный. Никакого скрипа, акцента и прочих потусторонностей не наблюдалось.

– Да.

– Меня зовут… кгм… Кормоед. Я к вам по делу. Разрешите?

– Да-да, конечно, проходите. – Я гостеприимно распахнул дверь и посторонился.

Незнакомец важно настолько, насколько позволяла его комплекция, прошествовал мимо меня на кухню. Следом шмыгнули мои звери, причём вид у обоих был такой шкодный, словно они поймали в лесу бегемота, спрятали его под лестницей, и ждут, когда он выскочит кому-нибудь под ноги.

Проследовав за визитёром, я обнаружил его сидящим на стуле и рассматривающим коробку с кошачьим кормом.

– Ой, простите, вы не голодны? – Спохватился я.

– А? Нет-нет, спасибо, – незнакомец как-то смущённо почесал себя где-то в районе уха. – Как причудливы порой лингвистические совпадения. Вы знаете, что означает моё имя на моём родном языке?

– Каком именно?

– Не суть важно. Оно означает «ведущий путника» и отражает суть моей профессиональной деятельности. Имя же данное мне родителями я давно уже не употребляю, и оно, замечу, ещё менее благозвучно для ваших ушей.

– Ну, хорошо, уважаемый Кормоед. Так чем обязан вашему визиту?

Незнакомец (хотя, почти уже знакомец) призадумался, разглядывая меня из-под капюшона и густой гривы.

– А скажите, Василий, вы ведь недавно обрели способность манипулирования?

Ну-у-у… как вам сказать, – если он имеет в виду то, что случилось вчера… – да, недавно. – Осторожно ответил я.

– А простите за нескромный вопрос – сколько у вас уже было походов?

– Походов? – мне, почему-то представилась палатка, костерок, и песни под гитару.

– Ну, да, рабочих походов, – уточнил Кормоед.

– Да я как-то не особо туризм люблю. Комары там и всякое такое…

– Ай, оставьте, причём здесь туризм, – собеседник внезапно запнулся, – позвольте уточнить, когда именно вы начали манипулировать?

– Если я правильно понимаю, о чём вы говорите, то вчера.

– О, гаррамаррабабуха! Как же мне не везёт! Один свободный манипулятор на целый сектор, и тот вчера инициировался!

– Простите, уважаемый, я вполне сочувствую вашему горю, но, честно говоря, сам ещё слабо понимая происходящее.