– Можно мне поговорить с вами наедине?

С веранды раздался незнакомый голос, я закрутила краны и прислушалась.

– Конечно, проходи. Ты ведь Лиза? – заговорила бабушка.

Покинув уборную я метнулась на кухню, откуда открывался вид на веранду. К нам пожаловала тёмная худая женщина с маленькими блестящими глазками в обрамлении густых ресниц.

Её кожу тронуло летнее солнце, обильно усыпав веснушками, а губы украшала яркая красная помада. Она испуганно посмотрела на бабушку и заставила себя улыбнуться.

– Садись, в ногах правды нет, – произнесла бабушка и снова зашла в дом. – А ты чего? – буркнула она, завидев меня у окна.

– Это та, что с кроватью? – шепнула я.

– Тихо ты, – погрозила бабушка, – неси кружки, накрывай на стол.

– Какой красивый дом, – заулыбалась Лиза, когда я принялась расставлять приборы для чаепития.

Вспомнив её собственный дом, я лишь учтиво кивнула.

– Что привело тебя к нам? – завела бабушка беседу, ставя на центр стола противень с пирожками.

– Можем мы поговорить наедине? – вкрадчиво заговорила Лиза, бросив в меня косой взгляд.

– Конечно, можем! Ну-ка, Кира, иди проверь дедулю.

В груди защемила боль предательства. Ожидая от бабушки совсем другой реакции на моё изгнание, я лишь стиснула зубы и удалилась. Не имея ни малейшего представления, поведает ли мне бабушка рассказ Лизы или предпочтет оставить его при себе, я решилась на саботаж. Тихо открыв крышку погреба, я скрылась под полом и прислушалась. Отсюда через открытые окна всё еще был слышен их разговор.

– Вы говорили с моим мужем, – набралась смелости гостья. – Он мне всё рассказал.

– Я очень рада, что у вас с супругом нет друг от друга тайн, – подкалывала её бабушка.

– Когда я услышала про кладбище и колесо от телеги, я поняла, что у меня есть шанс.

– На что? – поперхнулась чаем ведунья.

Лиза не торопилась объяснять.

– Мне надо, чтобы вы отвели меня на то кладбище! – выпалила она.

– Зачем? – возмутилась бабушка. – Что ты забыла на колдовском кладбище? – всё еще не понимала она. Однако, я уже прекрасно всё понимала.

Женщина глубоко вздохнула и с различимой на слух улыбкой произнесла:

– Я хочу воссоединиться с любимым человеком.

Бабушка молча отпила чай. Их разговор терял динамику, утопая в немыслимых паузах.

– Я наивно полагала вы живете с ним в одном доме…

– Пожалуйста, можно без нравоучений. Вы женщина и я тоже женщина, нам ли не знать силу настоящей любви.

– Настоящей любви… – задумчиво повторила бабушка.

– Я лишь прошу вас о помощи! Покажите мне это место, если оно действительно существует. Вы там были, ведь так? – взмолилась она.

– Давай так, ты мне всё расскажешь, а я уж решу, надо тебе на то кладбище или нет. Я знахарка, а не экскурсовод по тайным захоронениям.

– Понимаете, как бы сказать… – засмущалась гостья. – С тех пор, как мы купили эту кровать… Ах, – всплеснула она руками, – с тех пор моя жизнь полностью переменилась.

– Надо полагать, – ехидничала бабушка.

– Нет, вы не понимаете, мой брак был ошибкой. Я сожалею, что не смогла найти своего возлюбленного раньше, чем вышла замуж.

– Тогда кого же вы так горячо любите?

– Когда я засыпаю на своей кровати, то… Как бы это правильно выразиться…

– Дава      й всё по порядку!

– Да, в ту самую первую ночь во сне я вдруг начала куда-то опускаться. Я спускалась всё ниже и ниже пока не увидела, что это настоящая могила. Я буквально опускалась в земляную яму, наблюдая, как отдаляется звездное небо. Я испугалась, билась в истерике, но потом… Потом я увидела, что на дне могилы дом. Совсем другое место, полное роскоши и тепла. Я очутилась у горящего камина, на меховой шкуре какого-то животного, у моих ног стоял ОН, – она замолчала. Лиза уже тосковала по нему. – Он полная противоположность Лёни. Высокий, с тёмными волнистыми волосами по плечи и взглядом, который невозможно забыть. Он страсен, ах, как он страсен, – гостья глубоко вздохнула. – Он протянул мне красное вино и затушил свечи. Нас освещал огонь камина и согревала страсть. Такая, что теперь я готова отдать жизнь за его прикосновение. Он никогда не торопится, он начинает целовать кончики моих пальцев и продвигается выше, пока я не начинаю молить его овладеть мною…