Вот значит, как… Хорошо, значит допытываться кто это и искать с ним встречи не придется. Судьба сама дала мне шанс поговорить по душам с этим человеком! Филипп, будучи уверенным в своих силах, вдохновленным мыслями о немедленном разрешении назревавшего в обозримом будущем конфликта, двинулся в сторону лестницы, машинально сжав кулак и стиснув зубы.

– Погодите же, мсье Лавуан, – Фрида буквально вцепилась в рукав писателя и с известной женской силой стала оттаскивать француза обратно во мрак коридора, уводя с хорошо освещаемой лестницы.

Филипп хотел поначалу сопротивляться, но, поняв всю серьезность намерений девушки, уступил, и они оба оказались в совсем плохо освещенном углу под лестницей.

– Зачем же ты меня остановила? – раздраженно спросил француз.

– Чтобы спасти! – крикнула шепотом Фрида. – Я прошу Вас… нет, умоляю ни в коем случае не связывайтесь с этим… этим… – девушка пыталась подобрать слово, но ее французский не позволял этого сделать.

– Да, что с ним такое, Фрида?! Объяснись же!

Девушка замялась, услышав тон Филиппа. Казалось, что ее гложет чувство вины за все, что произошло сегодня: начиная с того, что она согласилась на сопровождение Лавуана и заканчивая этой неприятной встречей с любовником Мелани.

– Просто… Это же сам Виктор Моро, – Фрида специально выделила имя, придавая ему особый вес.

Виктор Моро… Почему это имя кажется мне таким знакомым? Всех людей, с которыми когда-либо Лавуан имел счастье или несчастье быть знакомым, писатель не мог упомнить. Но имя, внушающее такой страх в бедную Фриду, было Филиппу очень знакомым, однако вспомнить откуда, он, как ни старался, не мог. Лицо Фриды же выглядело так, словно не знать этого мерзавца и вовсе нельзя и приравнивается к преступлению и никак иначе.

– Кто же такой этот Виктор Моро? – решился спросить француз. – Окромя того факта, что он хам, разумеется.

– Он полковник французской армии, – в голосе Фриды отчетливо звучало неподдельное уважение при этих словах, – был героем войны. Всеми почитаем и уважаем.

– Мне плевать кем почитаем этот солдафон! – бросил Филипп. – Никто не смеет так обращаться с дамой!

– Разумеется, но Бога ради, – девушка сложила руки в мольбе, – откажитесь от этой глупой мальчишеской затеи… Его прозвищем было «медведь» … Ростом он выше всех людей, с которыми я когда-либо была знакома… И даже если, с Божьей помощью и только с ней, Вы каким-то чудом сумеете его вразумить, во что я, уж простите, зная нрав этого человека, никак поверить не могу, друзья мсье Моро начнут Вам мстить, и уж поверьте мне, от таких врагов отделаться так просто не удастся.

Слова Фриды, какими бы болезненными для Лавуана они ни были, звучали разумно и, что самое главное, немка сама верила в то, что говорит. Не ясно что было бы, будь у Филиппа чуть больше времени на раздумье, но всю эту подлестничную возню прервала открывшаяся на втором этаже дверь и последовавший громкий, но в то же самое время четкий голос:

– Мсье Моро, я благодарна Вам за оказанное моей персоне внимание, более того, Ваше общество мне всегда казалось весьма приятным, однако караулить себя в такой час я не позволю. Как я уже говорила, и буду говорить впредь – прошу оставить меня в покое. На этом разговор окончен!

Голос Мелани был прерван звуком с грохотом захлопнувшейся двери. Виктор хотел было что-то ответить, но девушка не дала ему и шанса это сделать. Все, что оставалось полковнику – это громко ударить в стену напоследок и спуститься вниз, дабы уйти восвояси. Проходя мимо Филиппа и Фриды, Моро, не замечая пару, смачно сплюнул, выругался и быстрым шагом побрел прочь от дома. На секунду Лавуан был невероятно благодарен судьбе за чудесное спасение в лице Фриды. Ведь не останови его немка, герою пришлось бы встретиться лицом к лицу с двухметровым, широкоплечим солдатом, которого буквально только что так унизила дама. Увидев размеры Виктора Моро, Филипп не на шутку струсил, но, быстро собравшись, вспомнив о своих чувствах, вернулся к разговору с Фридой.