– Но здесь ты дала ей отпор. Правда… я не собиралась говорить про «Лезвие».

– Ага, и про удушье тоже, – мрачно заметила Нави. – Лань, очнись! Такие как Мерали только убеждаются в своей правоте, если им за зло ничего не бывает. Она получила по заслугам.

– Может быть. Только всё равно её жаль.

«Она хотела стать лучшей, чтобы приехать сюда и вновь увидеть Сюна».

– Тц. Будешь жалеть даже врага?

– А что в этом плохого? Все мы люди. Мерали мне не враг, но… даже у врага может быть хрупкое сердце.

Слухи о случившемся на собрании в мгновение ока разошлись по всей Долине. Мерали покинула школу через два дня с гордо поднятой головой. Но перед тем, как ступить последний шаг и окончательно выйти за пределы Долины она всё же обернулась… и, казалось, вот-вот заплачет.

Лань выздоровела через несколько дней. Она пропустила экзамены и почти осталась в младшей группе к радости Нави, но в последний момент Лань разрешили сдать экзамены старшей наставнице в личном порядке. Говорят, за Лань кто-то попросил. В результате она легко прошла в среднюю группу и лишь немного не дотянула до старшей.

После горы Вейж ветер Лань стал куда сильнее и отзывчивее. Наставников это не удивило. Такова природа горы – кто сумел договориться с ветром там, тем он дарует своё покровительство. Лань теперь казалось, что ветер всегда витает возле неё и откликается, когда бы она ни позвала, но это, конечно, не было так. Мастерство музыканта всё ещё имело значение, и Лань училась изо всех сил.

Когда она пришла в младшую группу, чтобы попрощаться с девочками, то встретила в комнате для занятий Ксияну. Та демонстративно отвернулась и вышла прочь, стоило Лань зайти.

Лань качнула головой и бросилась следом.

– Ксияна!

– Чего тебе?

– Ты злишься на меня из-за Мерали?

– Нет!

– Где ж «нет», когда «да», – вздохнула Лань. – Ксия, с Мерали всё будет в порядке. Она просто вернулась в вашу прежнюю школу. А вот ты ещё здесь и можешь наконец вздохнуть свободно.

– Это почему? – насупилась Ксияна, и Лань ей улыбнулась.

– У меня тоже есть старшая сестра. И только покинув её, я поняла, сколько всего могу сделать сама. Ты тоже сможешь. Просто попробуй.

– Дурочка ты, – буркнула Ксияна.

С тех пор они больше не разговаривали, но, когда встречались на территории, Ксияна не выказывала враждебности. Нави сказала, что Ксияна всё-таки тоже не слепая, и видела, что творит её сестра. Вот только даже так для Ксии Мерали – самый дорогой человек на свете. В этом Лань могла её понять всецело…

6. Крик в пустоте заполнить слезами

Сегодня было на удивление безветренно, но Сюн всё равно отправился на гору с озером, чтобы побродить в одиночестве.

Он плавно приземлился на знакомый козырёк и пошёл вверх по тропинке через рощу. Под ясным солнцем трава здесь светилась сочными зелёными оттенками от изумрудного до салатового. Влажный мох облеплял стволы деревьев. Сквозь кроны лился густой медовый свет.

Вдруг Сюн краем глаза увидел движение. По поваленному стволу пробежало пятнистое животное. Лесной кот? Даже котёнок. Как он сюда попал? Редкость для этой местности. Значит, где-то рядом обустроено кошачье убежище. В Долине нет охотников, и мелкие животные чувствуют себя здесь вольготно и привычно даже рядом с людьми. Котёнок издал низкий мяукающий звук и скрылся в кустах.

Сюн пошёл по тропинке дальше и вышел из рощи, обогнул озеро и остановился у входа в неглубокую пещеру, где он иногда бывал. Если отсюда посмотреть на запад, то можно увидеть коронованную снегом гору Вейж.

Сюн помнил, как впервые поднялся на неё год назад – единственный из учеников, кому это дозволили. Буран колол его тело будто тысячей иголок. Дыхание срывалось от холодного воздуха. Ничего не помогало, никакие мелодии не могли успокоить метель. И тогда Сюн сделал невообразимое: он выпустил флейту из рук и раскрыл объятия разъярённому ветру.