Кэрол не удалось поступить в колледж, как все её одноклассники. И потому, по окончанию школы, ей пришлось сразу устраиваться на работу. Образ её жизни не предоставлял право выбора и, тем более, не предоставлял никаких привилегий. Возможности получить академическое журналистское образование у Кэрол не было, но тяга к этому ремеслу влекла её, и она всерьёз увлеклась этим. Вдохновением для неё были маститые писатели и публицисты. Прекрасно понимая, что миру не нужны ещё одни Эмили Бронте3, Джейн Остин4 или Маргарет Митчелл5, а нужно что-то новое, Хант черпала музу из каждой прочитанной строки, каждой вычитанной реплики, каждому услышанному слову из знаменитых экранизаций. Всё это она варила в своём творческом котле, по индивидуальному рецепту, пока однажды всё же не осмелилась взяться за написание своего первого произведения.

Кэрол не стремилась уподобляться какому-то из любимых авторов. Ей хотелось рассказывать истории. Простые истории: о красоте внешней и красоте, скрытой от глаз, об отталкивающем безобразии и об уродстве, что манило красотой душ, о любви, что разбивало сердца и о ненависти, что сплотила бы заклятых врагов. Хант всецело желала завлечь потенциальных читателей не красноречивым обликом сюжета, но искусным обрамлением повествуемого простыми словами. Будучи приверженцем заурядного повествования и незамысловатых формулировок мыслей, Хант чувствовала себя комфортно в среде обыденных слов и незатейливых словосочетаний, и нарочито исключила эксцентричный писательский манер, которому она так импонировала у своих любимых авторов. Она взращивала в себе писателя, не пытающегося копировать, а стремящегося создать что-то новое. За основу, направляющую её творчество, она решила использовать сюжетные линии, которые могли бы иметь место в жизни любого из потенциальных читателей. Её саму всегда удивительным образом волновали истории обычных людей, чьи судьбы были полны интригующих поворотов. Кэрол решительно затевала и продумывала внутри себя все изгибы событий. Её героями были обычные люди, которых, по сути, волновали обыденные вещи. Изюминка была лишь в грамотности подачи. Лаконичность и житейские страсти. Это было её писательское кредо.

Так, бесчисленные часы проводя за чтением, в раздумьях прорабатывая собственные писательские стратегии, задолго до написания первого произведения, у неё в голове зародилась целая проза, детально продуманная и очерченная удивительными красками. Она пропускала эту историю через себя, прокручивая её в уме снова и снова. Найдя огрехи в сюжете, она тотчас стремилась исправить их. И снова занималась анализом придуманного.

Она грезила о том, чтобы дать читателям прикоснуться к этим историям, почувствовать их так же, как чувствует она.

Работая над своими сочинениями, она выработала свой стиль.

Для Кэролайн было важно не просто рассказать какую-то историю, а, в первую очередь, передать эмоции, ощущение, настроение. Огромное значение имело то, чтобы читатель невольно был затянут в омут всех волнительных чувств и переживаний, описываемых в её творчестве. И это стоило немалых усилий. Навыки писательского ремесла, как, впрочем, и любого другого, нужно было вытачивать, доводя до совершенства. Как и у любых деятелей искусств, всё, когда-либо прочитанное ею, красной нитью проходило через её собственное творчество. В её в арсенале было много литературных формул, которые она изучила, впитав в себя настроение прочитанных книг. Однако, тем не менее, в её трудах наблюдался собственный уникальный почерк, с которым сложно было проводить аналогию, выискивая шаблоны.