– Добрый день, мистер Блэк.

– Здравствуйте, мисс Хант.

– Позавчера лифт застрял между этажами. Надеюсь, лифт починили и такого больше не будет? – поинтересовалась Кэролайн.

– Лифт исправен. Быть может, это вы что-то не то там нажимали или вовсе задели своей коляской, – небрежно ответил мистер Блэк. – Думаю, не будет лишним, если бы были бы аккуратнее.

Кэрол на секунду остановила коляску, приковав к Блэку свой недоумевающий и в то же время возмущённый взор, и тронулась дальше.

– Всего доброго, мисс Хант, – послышалось ей в след.

– Ну что, как прошла вечеринка? – Лиззи уже встречала Кэрол на площадке у её двери.

– А почему ты не на работе?

– Ты невнимательно слушала. Я сегодня во вторую смену, – Лиззи взяла у Кэрол ключи и открыла верхний дверной замок.

Войдя внутрь, подруга стала помогать Кэрол раздеться и направилась на кухню ставить чайник.– Ну что, когда возьмёшь меня с собой на ваш дрэг-рейсинг? – послышался звонкий голос Лиззи из кухни.

– Лиз, там не все на колясках. И хватит подшучивать над моим транспортом.

– Да брось ты, значит там и пешие есть? – игриво спросила Элизабет.

– Разумеется.

Переодевшись, Кэрол покатила коляску на кухню, где ей на встречу выпрыгнула Лиззи и, сделав наигранную гримасу и приподняв одну бровь, стала назойливо интересоваться:

– Что, и симпатичные есть?

– Отстань. Я хочу выпить чаю.

– Колись, старая дева! Не то отравлю твой чай, – пригрозила Лиззи, указывая на Кэрол кухонной лопаткой.

– Я давно перестала обращать внимание на мужчин. Тогда же, когда они перестали обращать внимание на меня. К чему оно, это внимание? – Кэрол безразлично смяла лоб жестом бровей и взялась за кружку с горячим чаем.

– Всё, премия Оскар тебе обеспечена! – сказала Элизабет, спрятав левую ладонь правой и прижав к груди.

– Что за уныние? – продолжила Лиззи. – Возьми себя в руки! Ты совсем расклеилась.

Кэролайн сделала глоток чая, медленно проглотив его, она посмотрела в окно.

– Сегодня у нас появился новенький.

– Так так так… С этого места поподробней, – промолвила Лиззи, усаживаясь перед Кэролайн и не сводя с неё глаз.

– Он узнал меня. Оказалось, он читал мои книги, – сказала Кэрол, мысленно прокручивая в уме этот фрагмент сегодняшнего дня.

– Он тоже всадник на колеснице?

– Лиз…

– Ну, то есть, на инвалидном кресле? – отшучивалась Лиззи Уильямс.

– Да, он, как и я прикован к коляске.

Подружка уселась поудобнее и изобразила неподдельно вовлечённый в беседу вид.

– Признаться, давно не говорила с кем-либо, кто читал мои книги, кому они действительно нравились. А ведь признаться, я не думала, что среди читателей найдутся и мужчины.

Проанализировав рецензии к своим книгам, Кэрол научилась определять родственную ей натуру. Вкладывая в своё детище массу сил, времени и эмоций, она вкладывала частицу себя. И те, кому пришлись по душе все те строки, написанные ею, все те, кто мог проникнуться этими чувствами, что она пыталась показать, все те мысли, которые она пыталась донести, могли бы говорить с ней на одном языке – языке пережитых страстей. Писательница была сторонницей гипотезы, что зачастую, именно прошлое связывает людей, вопреки их убеждениям, что объединяет настоящее, сулящее перспективное будущее. Отрывки из прошлого – лоскуты портретов настоящего и грядущего. Ибо прошлое формирует, делает людей такими, какие они сегодня, какими, возможно, будут завтра. В случае с Кэрол – это опыт пережитых отношений, череды разочарований, бытовых неурядиц, семейных разногласий и, наконец, случая, ставшего для неё определяющим её профессии писательницы.

– Значит, всё же есть толк от посещения этих собраний, подруга, – кокетливо прозвучал голос Лиззи.