Леся робко посмотрела на подругу, но все же решилась задать вопрос, который она все не находила случая задать.

– Кира, а ты по ней скучаешь? – спросила она у подруги.

– Да, – каким-то удивительно бесцветным голосом ответила Кира, сразу же поняв, о ком спрашивает подруга. – У меня же, кроме нее и тебя, никого близкого на свете и не было. – Как ты думаешь, что я должна была чувствовать, когда ее не стало?

И подруги дружно вздохнули.

– Я иногда думаю, что же она, бедная, должна там чувствовать, видя, как мы с тобой мыкаемся? – произнесла наконец Кира. – Это же ужас, как мы с тобой живем. Нам обеим скоро тридцать. А мы даже замуж ни разу не сходили! Мы же с тобой старые девы!

– Ну уж, – попыталась возразить Леся. – Не такие уж и старые. И вовсе не девы.

– Тебе лишь бы спорить! – вспыхнула Кира. – Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Говори быстро, несчастная, когда точно прилетают твои итальянцы?!

Переход был настолько неожиданным, что Леся оторопела. Хотя за те годы, что они дружили, пора и привыкнуть к перепадам настроения Киры.

– Завтра, – промямлила Леся. – Я же тебе говорила, вечером они прилетают.

– Хорошо, что вечером, – удовлетворенно отметила Кира. – Успеть бы себя в порядок привести. Умаялись мы с этим расследованием.

Они уже вышли к зданию Политеха. Сегодня была суббота. И университет жил вполне обычной студенческой жизнью. Может быть, чуть менее насыщенной, чем в обычные дни. Но тем не менее отдыхать бедным студентам не приходилось.

Нашли секретаршу нужного им факультета и принялись до-прашивать со всей данной им от природы изощренностью и коварством.

Трудность заключалась в том, что они не знали даже фамилии Славика. А из его примет у них имелся лишь весьма скудный перечень отрицательных черт, почерпнутый из слов Варвары.

– Какой такой еще Славик? – растерянно вопрошала у них секретарша – молоденькая девушка, скорей всего, студентка-вечерница. – Вы бы поконкретней сказали. У нас этих Славиков знаете сколько?

– Ну такой он, – горячилась Леся, – на вид невзрачный. Мелкий, противный, учится плохо, прогуливает. И какими-то темными делишками промышляет.

Девушка с большим недоумением пялилась на Лесю.

– Он еще с Эдиком дружил, вот с этим, – пришла на помощь подруге Кира, доставая фото, прихваченное на всякий случай у расстроенной Варвары.

И это неожиданно сработало.

– Ах, вот вы о ком! – воскликнула секретарша, жадно хватая фотографию Эдика. – Вспомнила! Конечно, вспомнила. Славка Капустин! Только его отчислили.

– Как отчислили? – ахнули подруги.

– Очень просто, – пожала плечами девица. – За неуспеваемость. У нас обучение хотя и платное, но мы все равно стараемся, чтобы люди получали за свои деньги знания. А ваш Славик ни одной сессии толком не сдал. А в последнее время и вовсе ходить на занятия перестал.

– А где же он теперь? – растерялась Кира.

– Понятия не имею. Вы бы у его друга спросили.

И она ткнула пальцем в фотографию Эдика, одним глазом хитро взглянув на подруг.

– Мы не знаем, где он, – призналась ей Кира.

– А, – сразу же потускнела девушка и, немного подумав, добавила: – Они вместе ушли. Два дружка. Если вам Слава нужен, то съездите к нему домой. Домашний адрес и телефон у меня еще где-то остался. Все собиралась документы в архив сдать, да руки как-то не доходили.

И она проворно поднялась со своего стула и прошла в угол комнаты, заставленной громоздкими шкафами, в которых за стеклянными дверцами пылились многочисленные папки с личными делами студентов.

Хорошенько покопавшись в них и от души расчихавшись, девушка все же нашла нужную папку. Положив ее на стол, она аккуратно протерла ее влажной цветастой тряпочкой, стоя у раковины, находившейся тут же в комнате, потом сама тщательно вымыла руки и лишь затем вернулась к подругам.