– Это они про твои крылья, у людей их нет, и тебя сочтут немного, как это, да, эксцентричной.

– Крылья только по утрам непослушные и сами появляются, а потом я их убираю. Меня не назовут… – Меир запнулась, кот мяукнул, – да, спасибо, эк-сцен-трич-ной.

Последнее слово она проговорила медленно и по слогам.

– Еще люди не разговаривают с котами!

Кот на это тоже ответил. Меир засмеялась:

– Он сказал, что это неправда, все разговаривают с котами.

Петр засмеялся. Кристина улыбнулась, встала из-за стола, подошла к Меир и обняла ее:

– Не думай, что мы тебе запрещаем быть собой, но так безопаснее в этом мире. Мы волнуемся за тебя и хотим уберечь от всей грусти мира.

Кристина вышла на пару минут и потом вернулась со словами:

– Анфиса Станиславовна согласилась, сильно удивилась правда, что я обратилась к ней с такой просьбой, но я сказала, что это наша племянница.

Петр согласился с ней:

– Да, так будет намного лучше. Меир, беги переодеваться.

Кот спрыгнул и выбежал с кухни, Меир последовала за ним, так же бегом. Топот ее маленьких босых ног разнесся по всему дому.

Кристина с беспокойством спросила у Петра:

– Как думаешь, они с нами надолго?

Петр ответил ей:

– Думаю, надолго.

Он постарался придать своему голосу спокойствие, чтобы Кристина перестала переживать, но сам внутри очень волновался.

Маленькая рука Меир утопала в руке Кристины, Афанасий прижимался к ноге ангела. Так они втроем стояли на пороге дома их соседки. Дверь открылась, перед ними предстала Анфиса Станиславовна: женщина в возрасте в ватном халате и чепчике на голове, из-под которого выглядывали седые, кудрявые пряди волос.

Анфиса Станиславовна взглядом оценила гостей и вынесла свой вердикт:

– Мы про животное не договаривались, только про деточку.

Меир засопела.

– Я без кота не пойду, – она подняла Афанасия на руки, так, что его задние лапы доставали до пола, и прижала кота к себе.

– Ну, деточка, дом мой – правила мои. Или одна или не ко мне.

Меир крепче прижала к себе Афанасия. Кристина с мольбой в голосе обратилась к соседке:

– Анфиса Станиславовна, пожалуйста, они очень спокойные.

– Кот не гадит?

Меир отрицательно замотала головой:

– Он хороший.

– Ладно, – снисходительно проговорила Анфиса Станиславовна и отступила назад, пропуская Меир с Афанасием. Она сделала шаг, но Кристина не выпускала ее руку из своей.

– Все будет хорошо, не переживай, – тихо проговорила Меир Кристине.

Кристина присела на колени, обняла ее:

– Я знаю, – потрепала кота, – будь хорошим.

Меир с Афанасием на руках вошла в дом и сразу отпустила его. Он пробежал внутрь, хозяйка в след ему сурово сказала:

– Мебель не драть, по дому не гадить. Будь милым животным, а то дверь моего дома на выход открывается очень быстро. Для тебя, деточка, тоже, если ты будешь сильно шуметь.

– Быть тихой? – спросила Меир, снимая свое пальто.

– Схватываешь на лету, может и подружимся.

Анфиса Станиславовна пошла вглубь дома, Меир последовала за ней:

– А почему?

– Что почему?

– Почему нужно быть тихой? – уточнила Меир.

– Не люблю шум, – отмахнулась Анфиса Станиславовна.

– А насколько надо быть тихой?

– Максимально.

– Почему?

Анфиса Станиславовна резко остановилась:

– Вот сейчас громко и надоедливо!

Меир повторила вопрос тише:

– Почему?

Анфиса Станиславовна вздохнула:

– Не умею я с людьми, а с детьми тем более. Поэтому буду благодарна за то, что ты просто сделаешь так, чтобы я тебя вообще не слышала и не видела.

Меир кивнула. Она посмотрела по сторонам. Дом Анфисы Станиславовны по расположению комнат не отличался от дома Петра и Кристины, но главными здесь были – темная, массивная мебель и шелковые обои. Картину мрачности дополняла минимальное освещение.