– Скат! – крикнул профессор. – Он на ската наступил.

– Стоять всем!!! – срывая горло, заорал Апрель, когда несколько бойцов, в том числе и я, хотели броситься ему на помощь. – Стоять, я сказал, никому не сходить с дороги!

– Там же Шуруп, – не понимая, почему нельзя идти, показал рукой на ковёр Жук.

– Нельзя идти, – полностью ошарашенный произошедшим, сказал Профессор. – Скат там наверняка не один. И этот уже вонзил в Шурупа свои иголки и… – Профессор не договорил, он только сглотнул.

Я поднял с земли несколько достаточно больших камней и стал их кидать по одному рядом с ковром. Апрель с маленьким Васей, поняв мою идею, стали делать тоже самое. И вот очередной камень попал в одного из скатов. Он тут же свернулся в ковёр, затем ещё один и ещё.

– Да их тут целое поле, – сказал кто-то из бойцов, – они все под песком лежат.

– Как Шурупа спасти? – испуганно спросил Селя.

– Он уже мёртв, – сказал Лев Олегович. – У ската слишком сильный яд.

– Но мы не можем его так оставить, – не унимался Селя, – может, он жив ещё. Вон, смотрите, он ещё дергается внутри.

Ковёр, и правда, подавал какие-то признаки жизни. Было видно, как по его корпусу, пробегают небольшие волны.

– Он мёртв, – прошипел от злости Апрель. – Вам же сказали! Если хочешь, иди, проверь.

Селя от испуга сделал пару шагов назад.

– Я же вам сказал – не расходиться от дороги. Маленький, чего он туда пошёл?

– Я же говорю, – затараторил тот, – там блеснуло что-то, вот он и решил проверить.

– У скатов есть пара усиков в передней части корпуса, – начал громко говорить Профессор, – они закапываются в песок и выставляют эти усики, они и блестят. Вон, – показал он рукой, – смотрите, справа ещё два усика торчат.

Приглядевшись, мы действительно увидели, метрах в пятнадцати от дороги две антеннки какие-то, и они на солнце немного поблескивали.

– Блестит что-то, – сказал Большой.

Я, недолго думая, подобрал на дороге большой камень и кинул его в эти усики. Попал, ковёр тут же с хлопнулся. Бойцы аж шарахнулись. Потом, видимо, скат удостоверился, что это не съедобно, развернулся и снова закопался в песок. Остальные, в которых мы тоже попали камнями ранее, уже закопались в песок. С виду так и не скажешь – песок и песок.

– Ещё есть желающие прогуляться? – снова крикнул Апрель. Он был зол, очень зол. Ещё бы, не успели отъехать и уже потеряли одного человека. Меж тем, ковёр с уже мёртвым Шурупом и обхватившим его скатом потихоньку начинал закапываться в песок.

– Что это он делает? – спросил Селя у Профессора.

– Закапывается в песок, жарко ему. Сейчас закопается и начнёт переваривать его потихоньку. У этих Скатов открываются маленькие ротовые отверстия, этим штуками он присасывается, как осьминог, и высасывает всю жидкость из организма. То, что не сможет переварить, просто оставит и переползёт в другое место. Через несколько часов, от Шурупа останется только амуниция, оружие, кожа и кости.

– Вот же, млять! – разом выдохнули бойцы.

– Хрен ему, а не Шурупа! – крикнул Апрель, затем снял с плеча свой автомат, зарядил подствольник и выстрелил в этого ската. Раздался взрыв, и во все стороны полетели куски мяса, одежды, оружия. Как только они начали падать на песок, участок, площадью, где-то квадратов в пятьдесят, пришла в движение. Ведь там и кровь была, и мясо, и они падали на других скатов. Всё тут же зашевелилось, и скаты начали один за другим закрываться.

– Падлы! – заорал Маленький и открыл огонь по животным. Я и глазом моргнуть не успел, как к нему присоединились другие бойцы. Все открыли огонь из своего оружия. Пули рвали на части лежащих под песком скатов, вырывали из них целые куски. Тут же поднялась пыль от попаданий, и песок окрасился красным. Грохот стоял страшный.