– Готтольд, скажи, мне стоит браться?

– Да. У тебя в любом случае больше нет заказов. Никто не доверит серьезное изделие мальчишке.

В конечном счете кузнец согласился. Договорились решить об оплате позже, когда лучше станет понятен объем работы. Виглер оказался прав и в тот день кузня простаивала. Поэтому сразу же взялись за дело. Готтольд убедился, что Лехтман найдет дорогу до дома и отправился в мастерскую к своим заказам.

Орель и Вельф к вечеру нашли общий язык. С некоторой задержкой механик понял, что молодой кузнец воспринимал его как сверстника. Это объясняло первоначальную настороженность и нежелание работать. Но постепенно пришли к взаимопониманию и Вельф принял роль ведомого.

К исходу дня у них был готов полный чертеж. На этот раз выполненный чернилами на плотной серой бумаге. Кузнец настоял, чтобы ожидаемый результат был максимально точным и подробным. Это позволило и лучше представить итоговый продукт, и в случае чего переложить ответственность на заказчика.

В итоге засиделись допоздна. Вельф отпустил домой обоих работников – крупного широкоплечего молотобойца и немолодого кузнеца, который когда-то был учеником еще у деда нынешнего хозяина мастерской.

В отличие от многих других профессий кузнецы обычно жили не там, где работали. Для ковки требовалось пламя и в этом квартале риск пожара оставался чрезвычайно высокими. Потому изначально все мастерские вынесли на окраины города, а расстояния между зданиями старались держать больше, чем во всем остальном Наяхафене.

Но постепенно город разросся и в северной половине бухты образовался ремесленный квартал на четыре дюжины кузниц. Который оказался со всех сторон окружен обычными жилыми районами.

– Все, на сегодня хватит, – в конечном итоге заключил Вельф.

Он пальцами загасил толстую свечу, устало потер глаза ладонями. Орель пытался стереть с кожи чернильные пятна. Тело не привыкло к тонкой работе пером по бумаге, потому наставил много клякс, в том числе на одежде и руках.

– Хорошо поработали, Орель. Завтра…

Кузнец внезапно замолчал. Механик прислушался и понял, что встревожило Вельфа. Где-то невдалеке раздавался колокольный звон. Поначалу старались держать ритм: три коротких удара, пауза, еще три коротких удара. Но вскоре звонарь просто стал беспорядочно бить в колокол.

Это явно было предупреждение об опасности.

– Что случилось?

– Море пришло. Налет за металлом.

Орель покачал головой, давая понять, что не понимает. Но кузнец пояснять не стал.

– Ты умеешь драться?

– Да.

Вельф подошел к стене, привстал на цыпочки и достал сверток с прибитой под потолком полки. Опустил на верстак, начал возиться с шнурком. Стало заметно, что у него дрожали пальцы. Потом кузнец не выдержал и перерезал ножом. Наконец, развернул ткань.

– Выбирай.

Орель рассмотрел три тяжелых шпаги и саблю с закрытой гардой. По числу работников в кузнице, включая недавно умершего отца Вельфа. Значит, здесь были готовы к внезапному нападению. После короткого размышления механик взял ближайшую к нему шпагу, с узорной чашкой, защищающей руку. Заметно, что в нее вложено намного больше времени и усилий, чем в две остальные, куда более простые.

– Ты уже видел их?

– Кого?

– Народ моря.

В ответ Лехтман лишь покачал головой.

– Не удивляйся и не пугайся. Они уязвимы, как и простой человек. Меть в лицо, грудь и живот. Жители моря выглядят неуклюжими, но не обманывайся. Двигаются быстро, бьют сильно.

Механик часто кивал, слушая наставления. Начало складываться впечатление, что речь идет не об обычных людях. Кузнец подхватил саблю и первым пошел ко входу в мастерскую. Возле двери остановился, прислушался.