Она ненавидит эту игру.

Она вообще ненавидит игры.

В покоях Ее Величества было жарко.

Горел камин, облицованный белым камнем. Тепло исходило от стен, закрытых вишневым шпалерами, от мраморного пола. Оно проникало сквозь тонкие подошвы атласных туфелек – их принесли Кэри вместе с платьем – и сквозь чулки, отогревая озябшие ступни. И Кэри с трудом сдерживалась, чтобы не подуть на руки.

Все-таки она замерзла…

- Какое очаровательное дитя, - Ее Величество очнулись от дремы. – Подойди.

Кэри подчинилась и, остановившись на краю ковра, склонилась в глубоком поклоне.

- Очаровательное…

Голос королевы был холоден.

Да и сама она… впервые увидев эту женщину, Кэри удивилась. И это королева?

Невысокая. Немолодая. Некрасивая.

У нее круглое одутловатое лицо с мягкими, поплывшими чертами и излишне белой кожей. Кэри не могла отделаться от ощущения, что само это лицо слеплено из мягкого воска. Немного тепла, и оно растает. Волосы Ее Величества имели неприятный желтоватый оттенок, и седина в них как-то очень уж бросалась в глаза. И одета она была просто, в темное, лишенное всяких украшений платье: Ее Величество пребывали в трауре, и не следовало забывать об этом.

- Встань. И подойди ближе. Наклонись, милая, дай на тебя полюбоваться, - все тот же ленивый равнодушный тон. И влажное прикосновение пальцев к подбородку. – Девочка и вправду миловидна. Сколько ей?

- Пятнадцать, Ваше Величество, - ответила леди Эдганг.

- Маловато… но ничего.

Королева поворачивала голову Кэри влево и вправо, разглядывая.

Наконец, Кэри отпустили, и Ее Величество обратили внимание на леди Эдганг. В тусклых глазах королевы мелькнула тень, но исчезла прежде, чем Кэри успела понять, что же эта тень означает. Ее Величество молчали долго, и Кэри не знала, как следует себя вести.

- Мой сын надеется, что вы осознаете ненадежность вашего положения, - Ее Величество поднялись. – И то, что дальнейшая ваша судьба, леди Эдганг, зависит исключительно от вашего благоразумия.

О Кэри словно и забыли.

- Мой род…

- Предал корону, - Ее Величество взмахом руки велели замолчать, и леди Эдганг поджала губы.

Она злится.

И потом, вечером, сорвет злость на Кэри.

Так было и так будет.

- Поведение вашего сына, и вашего мужа… - шелестели юбки королевского платья, но голос Ее Величества пробивался сквозь этот шелест. – Поставили всех нас перед крайне неоднозначным выбором. К сожалению, мы не можем закрыть глаза на то, что произошло. Но нам не хотелось бы, чтобы столь древний род погиб.

- Он уже погиб, - леди Эдганг не сдержалась.

- Еще нет. Пока есть эта милая девочка…

Королева обошла Кэри, и та сжалась. Сейчас эта мягкая некрасивая женщина отчего-то внушала истинный ужас. Кэри затаила дыхание. Ее поворачивали, наклоняли, вновь ощупывали, словно толстые пальцы Ее Величества способны были увидеть нечто, скрытое от глаз.

- Сильная кровь возродит род Лунного железа, - Ее Величество убрали руку, и Кэри смогла дышать. – Мой сын нашел вам мужа, милая.

Тишина.

Надо ответить, но как?

- Правда, - щелкнули пальцы, и Кэри вздрогнула. Она подняла голову и замерла, зачарованная взглядом. Глаза у королевы были блеклыми, безжизненными и в то же время невероятно притягательными. – Есть одно крайне неприятное обстоятельство. Ваш будущий супруг… несколько упрям. И не горит желанием связывать себя узами брака… с вами.

Ее Величество отступили, оказавшись между Кэри и леди Эдганг.

- Оден вбил себе в голову, что женат на… альве. Но этот брак не действителен.

Кэри ничего не поняла.

- Мой сын желает исправить допущенную ошибку и как можно скорее, - теперь Ее Величество повернулись к леди Эдганг. – От вас же требуется одно: сделать все, чтобы воля моего сына была исполнена. Ясно?