Было понятно, что прошлое ее плохо справляющейся со своими обязанностями семьи, расставание и развод родителей, когда она была еще слишком маленькой, были именно теми проблемами. «Я знаю, ей было не просто, один родитель здесь, один – там, и никто никого не любил», – вспоминает миссис Надсен. Меган была не единственной девочкой в лагере с родителями в разводе, но ее выделяло то, как она это переживала. Как многие дети разведенных родителей, она научилась быть искусным дипломатом и лавировать между конфликтующими сторонами.

«Она очень уравновешенная, – говорили про нее друзья. – Может, ей это и непросто дается. Иногда ей приходилось принимать ту или иную сторону».

Чем старше она становилась, тем больше понимала, что привязана к отцу. Это стало источником конфликтов, особенно когда она стала ходить на свидания. Как сказал один из ее друзей: «Просто подростковый возраст».

Ее волновал еще один вопрос, хотя она его и не обсуждала первое время. Как стать частью коллектива – вот что ее волновало. Как она позже вспоминала: «В школе были определенные группировки: темнокожие девочки и белокожие, филиппинки и латиноамериканки. Будучи представителем смешанной расы, я чувствую себя где-то посередине. Поэтому каждый день во время обеда я посещала разные встречи – французский клуб, ученический совет, все что угодно, чтобы занять себя с полудня до часу. И это не для того, чтобы чем-то заниматься, а для того, чтобы не обедать в одиночестве».

Фотограф Джон Длуголецки, снимавший Меган и ее одноклассников во время учебы в школе, замечал, что Меган никогда не состояла ни в одной этнической группировке – афроамериканской, азиатской, какой-либо иной. Длуголецки также подмечал, что «одноклассники не воспринимали Меган как человека смешанной расы», и добавлял: «Она всегда была с Томом, не с матерью». Когда в итоге одноклассники увидели ее мать, то были слегка шокированы. «Все думали, Меган итальянка со светлой кожей, – вспоминает бывший учитель. – А потом мы познакомились с ее матерью, и поняли, что она мулатка».

Во время Кайрос она была уравновешенной и уверенной в себе, когда обсуждала все эти проблемы, по крайней мере касающиеся разногласий в семье, и тем самым помогла другим одноклассникам справиться со своими проблемами. Как вспоминала Меган в 2016 году в интервью журналу Sharp: «В средней и младшей школе я была просто девчонкой с непослушными кучерявыми волосами, большой щелью между зубами и костлявыми ногами. Я всегда была очень умной. Я должна была быть самой умной, я так чувствовала».

Миссис Надсен вспоминает: «Нужно быть с собой честным, чтобы признать, кто ты есть, и быть готовым поделиться тем, с чем ты борешься, удачами и провалами. Она была четкая, уверенная, пробивная, смелая. Я помню, как она говорила: «Почему нельзя сделать так? Кто-нибудь обдумывал этот вариант? Она всегда думала о том, как сделать лучше, а не просто жаловаться».

Для многих эти выездные встречи стали поворотным событием в жизни, потому что они честно встретились лицом к лицу с теми эмоциональными проблемами, которые их волновали. Осознание того, что у одноклассников есть собственные переживания, стало своеобразным катализатором. «Пришло время рассказать правду, а лидеры задавали тон, – замечала миссис Надсен. – Царила такая атмосфера – я хочу рассказать правду тебе, а ты в свою очередь расскажешь ее мне. Было много слез, но это целебные слезы. Все открыты, приходит осознание, что проблемы есть у всех, никто не идеален, и не важно, кто как выглядит».