Все трое стояли посреди озера и вместе любовались первозданной красотой. В зеркальной голубой глади отражались крутые каменистые берега, заснеженные вершины и беззаботно бегущие по небу облака. Настроение у всех было приподнятое, особенно у Григория, который ещё находился под впечатлением от необыкновенного полёта.

К камню была привязана старая, но исправная лодка с большими, не по размеру, вёслами. Ратибор тут же улёгся на прогретый солнцем камень и опустил голову, поглядывая из-под бровей то на свою хозяйку, то на Григория.

– Здесь его владения, – почти шёпотом произнесла Дея. – Он большую часть времени проводит тут. Ему отсюда всё хорошо видно. Здесь он охотится и отдыхает, а также следит за порядком. Никто чужой без его ведома сюда не пройдёт.

Ратибор теперь уже не казался Григорию таким грозным и большим.

«Как быстро человек ко всему привыкает», – подумал он. Ещё недавно Григорий дрожал от страха, глядя на волка, а теперь запросто садится ему на спину и гладит по холке.

– Идём, Гори, нам нужно с тобой ещё многое обсудить, – проговорила Дея и пошла в направлении лодки, жестом предлагая Григорию следовать за ней.

На противоположном берегу их встретил неизвестной породы белый пёс с чёрными ушами и мордой, который ещё задолго до того, как нос лодки уткнулся в береговые камни, бегал и лаял в ожидании хозяйки. Как только Григорий помог Дее сойти, пёс тут же бросился в её объятия, весело скуля и виляя хвостом. Откуда-то прибежала пушистая дымчатая кошка и тоже стала плести хороводы у ног Деи, громко мурлыкая.

Дея, довольная, гладила их, теребила им носы и уши и весело смеялась.

– Соскучились, дорогие мои! – не переставая, повторяла она своим питомцам; наконец, обернувшись к Григорию и взяв его за руку, сказала: – Пойдём, Гори, в дом.

Дом стоял у самого берега, и от воды к нему вели кое-как сложенные из камней ступени. Снаружи он казался небольшим, даже неказистым и в целом выглядел довольно печально. Покосившиеся от времени окна и дверь, трухлявые стены, чёрные от сырости и плесени и кое-как сколоченная крыша. Крыльца перед входом тоже не было, а под дверью зияла огромная щель.

Из-за дома послышалось блеяние козы и одного или двух козлят.

– Это твоя живность?

Хозяйка смущённо кивнула, видимо, заметив реакцию гостя на вид её жилища.

– Наверное, некормленые, голодные. Три дня прошло как-никак. – участливо заметил Григорий.

– Нет, не думаю, – улыбаясь, ответила Дея. – Когда мы с Ратибором улетаем куда-нибудь на два-три дня, я прошу нашего соседа, старца, я тебе о нём говорила, и он присматривает за ними.

– А этот старец, он далеко от вас живёт?

– Нет, почти рядом, версты две-три, не больше. Он, несмотря на преклонный возраст, своими ногами сюда приходит, – почему-то на шёпот перешла Дея.

– А почему шёпотом? – поинтересовался Григорий.

– Не знаю, – улыбаясь, опять шёпотом ответила девушка. – Он вообще-то хороший человек, только вот всякой магией занимается, и многие его в округе побаиваются.

– А ты боишься? – улыбаясь в ответ, спросил Григорий.

– Нет, что ты, он нам как родной. Хотя, если честно, и я немного побаиваюсь, – сделав наигранно испуганное лицо, ответила Дея. – Люди поговаривают, что он может слышать на расстоянии, особенно если кто-нибудь говорит про него гадости.

– Ну тогда нам нечего опасаться, – уже обычным голосом, широко улыбнувшись, заверил Григорий.

Постояв немного перед входом и осмотревшись по сторонам, он спросил:

– Дея, а у этого старца тоже крылатый волк есть?

Девушка повернулась к нему и стала совершенно серьёзно объяснять:

– Вообще-то крылатый волк, как ты выражаешься, – это огненный симаргл, особо почитаемое животное у славян, хранитель священного огня с крыльями сокола. В древних сказаниях он символизирует образ свободы, бесстрашия и справедливости. Он всегда стоит на стороне правды, и в этом его основное предназначение. К сожалению, их осталось очень мало и они очень редко подпускают к себе людей. В народных преданиях говорится, что они посланники Богов и могут оборачиваться в любые тела, в том числе людские.