– Ну вы и спать… Такие виды пропустили – Артур покачал головой.

– Как ты там сказал, воздух тут волшебный, вот меня целый день спать и тянет. Отдыхаю душой и телом. Может остановимся на пять минут?

– Конечно – Артур понимающе кивнул головой.

Они проехали ещё с полкилометра, Артур нашел своротку и Иван ушел к кустарнику. Возвращаясь, ему вдруг показалось, что вместо машины он найдёт пустое шоссе. Дичь… Артур стоял возле машины, пинал колеса и курил.

– Можно вопрос, Иван?

– Давай.

Артур выкинул бычок на шоссе. Мимо, обдав их бензинным ветром и истошно сигналя, промчался автобус. Артур упал к рулю и трижды посигналил.

– Ууух, гонщик! Мой знакомый!.. Я что хотел спросить, Иван, как думаете, что там на самом деле случилось?

Ветер приносил сверху, из леса желтую листву, она неслась по дороге, подгоняемая колесами автомобилей.

– Понятия не имею, но хочу разобраться. Начальство приказало без результатов не возвращаться. Поживу, поработаю, только уж пожалуйста никому про меня, хорошо?

Артур поднес руку ко рту, как бы застегивая молнию.

– Будьте спокойны, никому ни слова. Могила.

– Ну тогда поехали, далеко до места?

– Через полчаса будем на месте, Артур гарантирует!

*

Небольшая речка Урсул, бегущая с северо запада на юго восток, делит Онгудай на две ровные половины. С севера над селом, в котором проживает чуть меньше шести тысяч человек, нависает безымянная гора, вершина которой всегда затянута влагой. Это подступаюший вплотную Семинский хребет, голый и дикий. С юга зелёной волной накатывают холмы Терекинского хребта, полные дичи, жизни и медведя. Впрочем, глубоких пещер, украшенных современными граффити, здесь тоже немало, недаром Онгудай с алтайского и означает край пещер. Правда, по второй версии это все же Десять богов, но кто сейчас разберёт, где правда. Онгудай – это разбросанные по долине частные дома, домики и домишки, кое как собранные в улицы, с достаточным набором административных зданий. Чуйский тракт врывается в село бодрой асфальтовой стрелой, машины, шипя шинами проносятся дальше, дальше – к кемпингам и турбазам, на юг, в горы, нигде не останавливаясь – ни у гостиницы, ни у администрации, ни у больницы, только у заправки или маркета – загрузиться углем, провизией и вперёд, вперёд, прочь из этой дыры!

Артур бросил Ивана в фойе небольшой гостиницы в центре, где нельзя было останавливаться ни в коем случае, если ты был намерен работать приватно, как планировал Иван. Сам Артур умчался искать дом или квартиру поближе к краю села, рядом с лесом, подальше от власти.

Бросив кладь, Иван вышел на улицу. Городок в табакерке, идиллия – синева, зелень, горы, здесь будет не лишне купить бубен и отпустить бороду. Через дорогу окуривало улицу серым дымом кафе с нежным названием «Ромашка». Ужасно хотелось есть, но уходить было нельзя, Артур мог примчаться в любую минуту. Иван открывал стеклянную дверь, когда его догнали хриплые гудки клаксона, Артур призывно махал ему рукой из окна.

– Есть новости!

Иван сгреб из под фикуса пожитки, покинул гостиницу и приоткрыл переднюю дверь машины.

– Артур, есть у нас двадцать минут? Живот подводит – он указал на шашлычную.

Артур показал большой палец, начертил изящный эллипс и подогнал машину едва не за столик.

В кафе с клетчатыми занавесями на окнах сидели пыльные шофера и две компании бородатых туристов, экипированных как на войну и сосредоточенно жующих баранину.

– Короче, есть комната в доме, дом хороший, стоит отдельно и название улицы подходящее – Лесная. Хозяйка местная, алтайская, лет сорока пяти, живёт одна, муж давно умер, дети разъехались. Может сдать комнату, там все есть, даже телевизор. Правда у нее есть курятник, утром петух орет. Я ей сказал, что ты человек из центра, пишешь о природе Алтая, извини конечно. Это самый лучший вариант. Два санузла, дома и на улице.