– Ладно, садитесь, – махнул рукой Григорий Васильевич, – не о вас сейчас речь. Вот что я скажу, любезнейший: подводите вы меня. Займитесь организацией облавы. И мне бы очень хотелось, чтобы никаких случайностей не произошло.

Ксенофонтов вытянулся в струнку:

– Ваше сиятельство, не подведу.

– Надеюсь, любезнейший Влас Всеволодович, – едва улыбнулся Аристов. – Это вам не на параде выступать.

Ресторан «Яр» в Петровском парке был одним из самых любимых в Москве мест господина Александрова. Величественное здание с башнями по углам, больше напоминающее цитадель, чем дом, в котором можно прилично разговеться после поста.

В «Яре» Александрова знали все, начиная от извозчиков, терпеливо несших службу у парадного подъезда, до хозяина заведения, который непременно называл постоянного клиента по имени и отчеству.

В хорошую погоду столики выставлялись во двор. Особенно это удобно было в теплую летнюю ночь, когда можно было выпить марочной мадеры и уединиться в закоулках Петровского парка.

К загородному ресторану «Яр» господин Александров подъезжал к девяти часам вечера. Самое удачное время для развлечений. Именно к этому часу к «Яру» съезжались самые красивые кокотки Москвы. Случалось, сюда захаживали молодые провинциальные артистки, терпеливо ищущие в Москве влиятельного покровителя. Петр Николаевич любил не только марочные вина, но и театр, а потому никогда не отказывал в помощи молодым дарованиям. Для этих целей он даже завел специальный блокнот, куда записывал адреса своих протеже и личные наблюдения, – «девочка очаровательная, у нее длинные ноги и богатый бюст»; «блондинка, в моем вкусе… Боже мой, какое горькое разочарование: в спальной комнате, при свечах, я обнаружил, что она жгучая брюнетка»; «очень любит кушать яблоки в постели. После полуночи отправил кучера купить у купца Семенова персидских яблок».

Позавчера он встретил в «Яре» белокурую красавицу в длинном декольтированном темно-зеленом платье. Она сидела в самом углу зала и покуривала тонкую дамскую папиросу. И что удивительно, пребывала в полнейшем одиночестве. Своей неприступностью она напоминала Царевну-лягушку, дожидающуюся Ивана Царевича. Самое любопытное, что никто не спешил приставать к ней с предложениями, а богатые золотопромышленники, перед которыми половина Сибири сгибалась в поклоне, только косились на нее, как на сладкий и очень запретный плод. Родись она на пару тысячелетий пораньше, то вполне могла бы преподать урок величия даже царственной Клеопатре.

Александров выпил один бокал шампанского, потом другой. И вдруг обнаружил, что испытывает небывалое желание заглянуть дамочке в глубокий вырез на платье.

Походкой уверенного в себе кавалера он подошел к скучающей женщине и произнес:

– Позвольте представиться… Банкир, меценат, миллионщик и просто очень хороший человек Петр Николаевич Александров.

Женщина вытащила изо рта белоснежный мундштук, почти по-мужски стряхнула пепел в глубокую раковину, выполнявшую роль пепельницы, и произнесла, плохо скрывая раздражение:

– Шли бы вы… хороший человек. У меня сегодня нет желания с кем-то разговаривать. Я приехала в «Яр» послушать цыган.

И дама презрительно отвела взгляд.

– Дело в том… – начал было Александров, не теряя надежды заполучить расположение красавицы.

– Уважаемый! – свирепо произнес поднявшийся из-за соседнего стола мужчина. – Как вам не стыдно! Неужели вы не видите, что дама хочет отдохнуть.

Мужчина оказался огромного роста. Такие экземпляры гнут на арене цирка подковы и ради забавы публики таскают на собственной спине лошадей.

– Виноват-с, – попятился миллионщик к своему столу.