– Не хотел никого обижать, – отчеканил Александр, щелкнув каблуками и отдавая честь, но по-прежнему не двигаясь с места. – Но использовать необученных мальчишек как пушечное мясо для нацистов – это безумие, тем более ставить их под команду опытных, знающих свое дело офицеров.

Полковник даже не поднялся. Оба офицера молчали: один, молодой, горячий, и другой, постаревший уже в сорок четыре года.

– Скажите семье, что их сын умер за Родину, – выговорил полковник срывающимся голосом. – За Родину и великого вождя товарища Сталина.

Этим же утром, почти сразу после разговора с полковником, Александра вызвали к проходной. Он с тяжелым сердцем спустился вниз, опасаясь, что это Татьяна. Видеть ее сейчас было невыносимо. Вечером он придет к заводу.

Но это оказалась Даша, бледная и измученная.

– Что случилось? – спросил он, отводя ее в сторону, надеясь, что она не станет спрашивать о Толмачеве и Паше.

Но она сунула ему в руку клочок бумаги и пробормотала:

– Взгляни, только взгляни, что наделала моя сумасшедшая сестричка!

Александр развернул записку. Странно… что он впервые видит почерк Татьяны: аккуратный, мелкий и округлый.

Дорогие мама и папа! Я решила вступить в ополчение, чтобы найти Пашу и привезти его к вам. Таня.

Александру понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы не выдать себя. Стараясь не показать охватившего его отчаяния, он отдал записку Даше и спросил:

– Когда она уехала?

– Вчера утром. Когда мы встали, ее уже не было.

– Даша, почему ты не пришла сразу? Она пропала со вчерашнего дня?

– Мы думали, что она дурачится. Одумается и вернется.

– Вернее, надеялись, – осторожно осведомился Александр, – что она вернется с Пашей?

– Мы не знаем! У нее вечно в голове какие-то безумные идеи! Честно говоря, я понятия не имею, о чем она думает! Какой там фронт, она в магазин сходить толком не может! Мама и папа в полном отчаянии. Они и без того волновались за Пашу, а теперь еще и это!

– Так они волнуются или сердятся? – допрашивал Александр.

– Да они на стенку лезут! И смертельно боятся за нее. Она… – Даша осеклась. В глазах стояли слезы. – Дорогой, – пролепетала она, подвигаясь ближе и пытаясь его обнять. Но лицо Александра оставалось отчужденно-замкнутым. – Александр, я не знаю, к кому обратиться. Помоги нам, пожалуйста. Помоги найти мою сестру. Мы не можем потерять мою Таню…

– Знаю, – оборвал он.

– Пожалуйста, – молила Даша. – Сделаешь это ради… ради меня?

Александр похлопал ее по спине и отступил.

– Посмотрим, что можно сделать.

Александр, в обход своего непосредственного начальства, майора Орлова, направился прямо к полковнику Степанову и получил разрешение взять двадцать добровольцев и двух сержантов и повести грузовик с боеприпасами на юг, к линии обороны Луги. Александр знал, что линия нуждается в укреплении, но сказал Степанову, что вернется через несколько дней.

Перед тем как отпустить Александра, Степанов тихо сказал:

– Возвращайся, старший лейтенант, и приводи с собой людей. Всех. Живыми. – И, помедлив, добавил: – Как всегда.

– Сделаю все, что смогу, товарищ полковник, – вздохнул Александр. Немногие ополченцы возвращались обратно…

Перед отъездом он зашел к Дмитрию и предложил ему ехать с ним. Дмитрий отказался.

– Дима, тебе следует ехать, – настаивал он.

– Поеду туда, куда меня пошлют, – упрямился Дмитрий, – но добровольно в пасть акулы не поплыву. Ты что, не слышал, как все было в Новгороде?

Александр сам сел за руль. В кузове поместились люди, тридцать пять винтовок Нагана, тридцать пять новеньких винтовок Токарева, два ящика ручных гранат, три – полевых мин, семь – патронов, артиллерийские снаряды и бочонок пороха для минометов. Александр подумал: как хорошо, что грузовик бронирован. Жаль, что у него нет одного из танков, собранных Татьяной!