Нам в спину донеслось только невнятное ворчание.

– К тебе? – тихо спросила я уже в лифте.

– К тебе, – ответил он, приобнял меня и поцеловал.

У нас оставался крошечный кусочек выходного, и мы собирались насладиться им по полной.

Она приходила ко мне раз в две недели, когда в университете случался свободный день. Аня.

Как и с кем она договорилась об этом, я не спрашивал. Вопросы задавала она.

Я постепенно рассказывал ей всё, что мог вспомнить. Она всегда слушала очень внимательно, закладывала ногу на ногу и чуть наклоняла голову, делая пометки в тетради. В такие моменты её светлые волосы свешивались с плеча. Мне ужасно хотелось прикоснуться к ним и смять в руке, вдохнуть их запах. Но я, конечно, ничего этого сделать не мог. Только любоваться. Но даже возможность просто смотреть на неё скрашивала моё пустое существование. Каждой нашей встречи я ждал, как глотка воздуха.

Про первое убийство я мало что знал.

День был ужасный. Меня бросила девушка, Настя. Я слонялся по городу, как больной. Переходил мосты, бродил по узким улочкам. Ждал, когда откроется мой любимый бар, потому что я не хотел сидеть и пить дома один. Весна висела над Питером розовым маревом. Но у меня настроение было мрачное. Я отгонял марево от себя, не впускал в сердце весну.

Ближе к вечеру позвонила мама, попросила купить кое-что из продуктов. Мы с ней жили вместе. И я попытался забыться в рутине: пошёл в магазин, потом приготовил ужин. Но когда лёг спать, тоска атаковала с новой силой, и уснуть не удавалось. Тогда я достал бутылку коньяка, припрятанную с какого-то праздника. Больше я ничего не помнил. Проснулся как обычно, в своей постели. И ничего не дрогнуло, когда я увидел сообщение в новостях.

– Значит, вы жили с мамой? – деловито переспросила Аня.

– Ну да. Отца я никогда не видел.

Она что-то записала в тетрадке. Тетрадка у неё была самая обычная, школьная. Девушка с кукольным личиком с ней казалась ещё младше. Будто Аня не диссертацию писала, а делала домашку по математике.

– А кем вы работали? – снова подняла она голубые глаза.

– Я учился, я студент.

– Где вы учились?

Я только вздохнул.

– Но ведь в моём деле всё написано, во всех новостях сказано, даже в Интернете можно загуглить! Зачем вы задаёте те же вопросы?

Аня чуть поджала губы, словно я испортил интересую игру, и сказала:

– Ладно, вот вам другой вопрос: почему человек со вторым уровнем внешней магии изучает русскую литературу? Почему вы не учились на транспортника или артефактора?

Забавно, следователи тоже спрашивали меня об этом, и я спокойно отвечал, а от неё вопрос прозвучал обидно. Будто я разочаровал её тем, что не стал артефактором.

– Разве все должны жить одной только магией? Мне было интересно изучать литературу. Вот вы – у вас есть магический дар?

– Это к делу не относится, – серьёзно сказала она и застрочила в тетради, быстро-быстро.

Тогда я не удержался:

– Сколько вам лет, Аня?

Я знал, что могу испугать её вопросом. Я ведь «маньяк», а она девушка, чем-то похожая на жертв. Хотя нет, у тех были тёмные волосы, я видел по телевизору. И не только…

Но Аня не испугалась. Точнее, какая-то неуверенность промелькнула на лице, но тут же исчезла. Она вновь напустила на себя неприступный вид.

– Мне двадцать два, а что?

– Ничего. Простое любопытство. Я здесь редко общаюсь с девушками, – попытался пошутить я.

Аня чуть сжала пухлые губы, изображая строгость.

– Как её звали, вашу девушку, которая вас бросила?

– Настя. Настя Романова. Зачем вам?

– Хочу с ней поговорить. И она была брюнеткой, верно?

Внутри похолодело, но я старался сохранять спокойный вид.