– Надеюсь, в морг нам ехать не придётся, – пробормотала я.

– Не сегодня.

Паша смотрел на дорогу, поэтому не увидел, как я позеленела от такой новости. Но, видимо, моё молчание показалось ему подозрительным, потому что он глянул на меня и добавил:

– Не волнуйся, мы с Димой сами справимся. А тебе достанется чтение отчётов.

На это я готова была пойти.

– Надо было соглашаться на дело о Медном всаднике, – пошутила я.

Эта история тоже была уже не нова. Ещё с год назад всем известный памятник Петру Первому взял моду гулять по ночам. Ровно в три часа ночи он оживал, и гигантский конь скакал по набережной до самого Марсова поля, а потом возвращался вдоль Мойки, через Дворцовую площадь, мимо Адмиралтейства на место. Всегда одним и тем же маршрутом, в одно и то же время.

И ребёнку ясно, что кто-то заколдовал статую. Но почему-то снять с неё чары пока не удалось. Чтобы ловить его и доставлять на законное место, требовалось слишком много усилий: памятник весил восемь тонн и мчался вперёд с целеустремлённостью тепловоза. Проще было просто не обращать внимания. Никакого вреда гуляющий памятник не причинял, если вовремя убраться у него с дороги. А туристам даже нравился такой интерактив. Так что администрация объявила это новой фишкой города, как развод мостов или праздник выпускников «Алые паруса».

Зимой памятник, похоже, замёрз и спокойно стоял на месте. А по весне опять взялся за прежний маршрут. Администрация обратилась к нам с просьбой помочь снять заклятие, но Дима не счёл это дело интересным и отказался.

Мы подъехали к Дому Зингера на Невском около пяти. Именно в этом здании, где находился старейший книжный магазин города, на верхних этажах располагался главный офис соцсети Димы. По совместительству тут же был и штаб Ордена.

Мы обошли здание сбоку и открыли ворота под арку Пашиным Всеключом. У меня теперь тоже был такой, но он остался дома. Сегодня я не планировала проникать в запертые помещения.

За аркой пряталась дверь, и Всеключ снова пригодился. А затем старинный лифт привёз нас на самый верхний этаж, где был большой рабочий зал для сотни сотрудников соцсети. Пройдя через него, мы остановились у стеклянной двери, рядом с которой Димина секретарша Наринэ уже ждала нас. Удивительно, но сегодня мы не пошли в круглую стеклянную комнатку, где обычно принимал Дима. Вместо этого Наринэ провела нас по коридору в самый обычный кабинет.

Впрочем, у Димы редко что-то бывало обычным. Простое помещение с письменным столом, полками для бумаг и парой стульев он умудрился сделать музеем девятнадцатого века. Стол оказался изысканным предметом мебели из красного дерева с резными ножками в виде львиных лап. К нему прилагались такие же стулья, обитые зелёным бархатом. Отовсюду смотрели старинные или притворяющиеся такими тома в книжных шкафах тёмного дерева. С потолка свисала вычурная хрустальная люстра, а над столом покачивался макет дирижабля. Стены украшали причудливые вещицы, будто из книг Жюля Верна: подзорная труба, компас, старинный барометр с медленно ползущими линиями, отмеряющими давление, и даже самолётный винт.

В это великолепие худощавый человек в наглухо застёгнутом чёрном тренче и круглых, чуть затемнённых очках вписывался отлично. Он сидел на стуле и будто тоже был частью интерьера. А вот сам Дима – в клетчатой рубашке поверх белой футболки, в синих джинсах и с белёсыми волосами до плеч, собранными в низкий хвост, – смотрелся инородно. К тому же, в отличие от сидящего, он беспокойно ходил туда-сюда вдоль стола, на поверхности которого, прямо на куче каких-то бумаг, деловито вылизывался Костя Одинцов – ещё один член нашего Ордена. Мало кто знал, что под видом пушистого рыжего кота скрывался заколдованный человек, и мы часто этим пользовались. Пока было неясно, открыл ли он незнакомцу свою сущность, так что мы вели себя так, как будто он обычный кот.