– Это мое дело! – Медный чуть задрал подбородок, стиснув зубы. Ноздри раздулись. – Если я хочу общества женщины на ночь – я имею право взять. А уж что буду делать – не твоя забота.

Черный захохотал, хлопая себя ладонью по бедру.

– Не потрогать, так хоть посмотреть, да? Заглядывай ко мне, я покажу тебе, что делать с женщинами! Ты, небось, и научиться-то не успел?

Медный молчал, только глаза яростно полыхнули.

– Джонас… – предостерег Серебряный. – Это уже через край.

Тот лишь отмахнулся.

– Я все равно возьму свое, – пообещал с ухмылкой. – Даже если сегодня ночью наш Медный утащит ее к себе. Возьму нетронутой, – он хохотнул снова. – Возьму, потому что она не королева больше, она военный трофей! Добыча! И он обязан делиться добычей с нами! Мы захватили этого город. Он наш! Мы захватили Пенные скалы, Серебряный! – он повысил голос, говоря скорее не для Кьото, а для всех. – Мы можем взять тут все! Это все наше! Они приползли на брюхе к нам, прося пощадить. Мы могли бы сровнять этот дворец с землей, но вместо этого изображаем благородных гостей! Я и так проявил чудеса милосердия, и хватит на этом! Сегодня я возьму другую. Баба есть баба, а мне надо развлечься!

Он окинул взглядом зал, выбирая.

Мне стало нехорошо. Так нельзя… не так.

Майрон рядом со мной сидел весь красный, уставившись в стол, сжав зубы. Молча.

Спокойно. Это должно было случиться. Мы проиграли, и это неизбежные жертвы. Все могло бы кончиться куда хуже.

Я вижу, как в полной тишине Черный идет мимо столов. Смотрит.

Останавливается напротив юной Айолы, дочери лорда Сейдиса. Она ведь совсем девочка, зачем ее привели сюда? Ее отец тяжело ранен, ее брат… Брат, Терис, бледнеет на глазах. «Нет», – одними губами говорит Айола. В ее глазах слезы.

– Ты! – говорит Черный, указывая на нее. – Я возьму тебя.

Терис хочет вскочить, но его держат за руки. Если он попытается вмешаться, Черный просто убьет, это бессмысленная жертва.

Мы проиграли, надо признать это. Выбора нет. Не она, так другие. Это часть нашего договора и плата за мир, за то, что Пенные скалы не будут разрушены.

Но мне все равно тяжело на это смотреть.

На месте Айолы должна быть я. И буду, скорее всего. Не сегодня, так завтра. То, что сегодня Медный решил заявить свои права – ничего не значит.

Мы проиграли. Мы должны платить, если хотим сохранить хоть что-то.

Все, что я могу – это принять с достоинством…

Айола поднимается на ноги, дрожит.

– Иди сюда! – требует Черный. – За столом будешь сидеть со мной.

Выбор сделан. Я не в силах на это смотреть.

Только Серебряный Кьото выбирает иначе.

Он идет мимо столов, разглядывая женщин. Большинство из них отводит глаза. Не все, некоторые смело встречают его взгляд. Кьото выбирает. И я отлично вижу – он разглядывает только тех, кто не отводит глаз, ему не нужно насилие, он хочет хорошо провести время.

Леди Илария. Два года как вдова, у нее трое почти взрослых детей, но она все еще хороша. Взрослая женщина, знающая себе цену. Чем-то похожая на жену Серебряного, но его жена старше, Кьото женат уже пятьдесят лет.

– Леди… – он улыбается ей, протягивает руку, словно приглашая на танец. – Разделите со мной этот вечер?

Леди Илария покорно склоняет голову, выходит из-за стола.

Я не видела, как выбирал Пирро. Стоило отвлечься, и вот, он уже горячо обнимает молоденькую дочь Фанеса, у той краснеют щеки и горят глаза. Пирро что-то говорит ей на ухо, она смущенно улыбается. Вот тут уж все точно по любви.

– Я тоже возьму свое! – вдруг говорит Зеленая с вызовом. – Это и мое право тоже!

– Хочешь девочку? – Черный заржал.

– Мальчика, – фыркнула Зеленая. Но смотрела она только на Медного, больше ни на кого. Ей нужно было его одобрение.