Отказаться приводить дочерей – позор для рода, риск, что все отвернутся от тебя, большие потери в итоге.

И королева тут ничем не лучше остальных. Да, негласным правилом, королеву старались не трогать. Но официального запрета нет.

Я всего лишь плачу с отсрочкой, в этом нет позора. Этим я покупаю жизни воинов, которые не умрут, защищая свои земли. Кто как не я?

Но от этого не менее страшно.

От отчаянья и бессилья хочется орать.

Я оглядываюсь быстро – нет, никого кроме нас двоих в небе. Майрон и Серебряный остались там, может быть хотят обсудить что-то с Черным, может что-то еще. Только мы.

И я закрываю глаза и от души ору во весь голос. Протяжно, отчаянно.

И снова.

Становится немного легче.

Это не радость полета, как в первый раз, это совсем другое. Но легче становится все равно.

И мне все равно, что Медный подумает.

Это не его дело.

Домой. К замку.

Запоздало понимаю, что садиться в парке не стоит, тогда придется бегать голой. Поэтому лучше сразу на балкон. А с точностью и аккуратностью в новом обличье у меня еще так себе. Но делать нечего.

Я хлопаю крыльями, пытаясь затормозить и втиснуться. Но с размаху только бьюсь о стены крыльями и головой – голову я неосмотрительно вытянула вперед, и врезалась лбом в окно. Чуть не упала.

А Медный каким-то чудом подхватывает, не давая упасть, запихивает меня на балкон. Я оборачиваюсь, свалившись на пол, обхватив голову. И он оборачивается тоже.

Какое-то время мы оба сим, глядя друг на друга.

– Что вам нужно, король Танкар, – наконец спросила я.

Он зажмурился, потер ладонью лицо.

Вздохнул.

– Вам не стоило заключать такой договор, королева Эирин, – глухо сказал он, глаза у него были темные и страшные.

– И, тем не менее, договор заключен, – сказала я, все так же сидя, подтянув колени ближе к себе. Страшно глупо себя чувствуя. Встать? Он ведь все равно видел меня голой, я оборотень все равно, все еще насмотрятся.

– Черный не остановится, – Медный осторожно поднялся на ноги, словно стараясь не делать резких движений и не пугать. – Он получит свое сейчас, а потом придет и начнет требовать снова. И будут новые условия, новые уступки. Нельзя было соглашаться. Чего вы добились? Того, что он признает свою вину? И как много это стоит на самом деле? Черный получит больше.

Обидно слышать такое… Но ведь я пошла на это не ради благодарности.

Медный сделал шаг, и я невольно отодвинулась. Не потому что боялась его, а просто… не знаю.

Еще шаг и он вдруг смутился. Свою одежду бросил еще в лагере Черного, слишком быстро рванулся за мной. А может, и вовсе, все порвал оборотом. И сейчас он сел рядом, так же как я, подтянув колени к себе. Это почти смешно. При других обстоятельствах – смешно бы. Мы, должно быть, выглядим ужасно нелепо.

– Если бы я не ничего не сделала, вы бы подрались! – сказала, глядя на него.

– Мы все равно подеремся, – покачал головой Медный. – Сегодня или завтра, не важно. Этого уже не избежать. А вы взяли и сделали Черному такой подарок. Но ничего, до завтра время еще есть.

– Что? – я даже подскочила на ноги. – Вы собираетесь помешать? Вмешаться?

– Собираюсь, – ровно сказал Медный, глядя мне в глаза, поднимаясь на ноги.

Я невольно попятилась.

– Как вы можете! Это не ваше дело.

– Так вышло, что мое, – холодно сказал он. – Это и наше с Черным соперничество тоже. И я не уступлю. Найду способ.

Внутри сжалось и вдруг оборвалось. Такая злость. И отчаянье.

Я так старалась быть сильной, так старалась что-то сделать, и вот, Медный пытается обесценить все это! Я ведь хотела ему помочь. Хотела избежать драки, новых размолвок, новой войны! Как он не понимает!