II. Интеллектуализм и сциентика матрицы Модерна

Крупнейший философ И. Кант с присущей ему германской педантичностью, рациональностью, обстоятельностью, строгостью и т.д. осуществил дистинкцию между априорно-трансцендентальной и апостериорно-эмпирико-сенсуальной сферами. При этом сами категории пространства и времени он рассматривал и постулировал не как "объективные" аспекты гилетической реальности, а исключительно лишь как априорные формы чувственного созерцания. То есть он интерпретировал каждую из них (категорий) именно в качестве субъективного (или интерсубъективного) модуса, продуцирующего определенные условия для апперцепции феноменов и ноуменов, принадлежащих к многомерной структуре мироустройства. Кроме того, немецкий мыслитель категорично и безапелляционно утверждал, что время является интериорным модусом априорного сенсуального созерцания, инициируемого рациональным актором, тогда как пространство – экстериорным. Соответственно, его ментальные представления касательно категорий темпоральности и спатиальности, абсолютно противоречили спекулятивным взглядам, доктринам и установкам бэконовско-ньютоновского эмпиризма и материалистического, механицистского и атомистического сциентизма Нового времени. Данное положение дел провоцуирует многих историков философии и интеллектуалов постулировать, что И. Кант индуцировал коперниканскую революцию в сферах гносеологии и онтологии (и/или космологии) Модерна, инкорпорировав последнюю (или последние) в эндогенный ареал первой. Таким образом, можно констатировать, что он (И. Кант) реализовал корректное, системное, методичное, последовательное и исчерпывающее концептуальное развитие картезианских, берклианских и юмовских дискурсивных практик, сконструировав и аффирмировав на его (развития) основании теоретические доктрины и взгляды рафинированного трансцендентализма.

Возвращаясь к инициированной И. Кантом дистинкции между дистиллированным абстрактным рациональным уровнем, включающим в себя, по его мнению, разум (vernunft) и рассудок (verstand), с одной стороны, и рафинированными конкретными сенсуальным и гилетическим измерениями – с другой, необходимо подчеркнуть следующее. Так вполне понятно, что дифференцировав между собой области интеллектуального и чувственно-материального, он осуществил преодоление спекулятивных представлений скептицизма, отрицающих корректность и экземплярность всевозможных гносеологических актов в отношении многоплановой системы мироздания. В частности, он аффирмировал, что сами антитетика и антиномия, принадлежат лишь априорным мыслительным процессам и конструкциям трансцендентального разума (transcendentalen vernunft), тогда как эстетико-гилетическая феноменальная реальность, может апперцепироваться и экзегетироваться рассудочным актором без их непосредственного наличия. Другими словами, согласно германскому мыслителю, если рафинированные ментальные когитации неизбежно и автоматически постулируют равноправные и равновесные между собой концептуальные антитезы, конституируя тем самым поливариантность и неоднозначность каких бы то ни было априорных гносеологических практик, то апостериорное чувственное восприятие материальной действительности всегда и повсеместно оперирует только с односторонними объектами и односмысловыми модусами. Следовательно, по его мнению, эмпирико-сенсуальная перцепция феноменальной гилетической реальности, в отличие от спекулятивного логико-диалектического мыслительного развертывания, абсолютна свободна от антитетики и антиномии.

Безусловно, И. Кант конституировал такие теоретические конструкты, как феномен и ноумен, индуцировав детерминированные предпосылки для возникновения некоторых сложных, неотчуждаемых и непреодолимых аспектов присущих какому-либо гносеологическому исследованию. Он утверждал, что осуществляя разностороннее познание того или иного отдельного уникального явления, рациональный актор способен посредством разнородных трансцендентальных и сенсуальных инструментов верифицировать, идентифицировать и интерпретировать его предельно адекватным и полноценным образом. То есть, по мнению германского мыслителя, сама гносеология какого бы то ни было оригинального феномена реализуется максимально корректно, непротиворечиво, исчерпывающе и полновесно. Тогда как эталонное и всестороннее познание специфического ноумена (dinge-an-sich), репрезентирующего собой интериорную сущностную природу последнего (феномена), является абсолютно утопическим и химерическим актом. Конечно, его коллега выдающийся германский философ Г. Гегель аффирмировал, что корректно, обстоятельно и всеохватывающе сформулированное интеллектуальное "понятие" относительно вещи-в-себе (или ноуменальной матрицы (dinge-an-sich)), позволяет рассудочному субъекту инициировать ее полнообъемную и достоверную гносеологию. Поскольку, согласно его позиции, экземплярные, нонконтрадикторные и полновесные теоретические "концепты", автоматически верифицируют, конституируют и эксплицируют аутентичное эндогенное и экзогенное смысловое содержание дескриптируемых посредством их ("концептов") предметов (и/или объектов). Естественно, необходимо учитывать манифестационную энантиодромичность, парадоксальность и поливалентность как первых, так и последних, а также не следует забывать о таких структуралистских и семиотических конструктах, как означающее, означаемое, знак, синтагма, парадигма, синхрония, диахрония и т.д.. Конечно, деконструкция "онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризма", представляющая собой базовую постмодернистскую стратегию индуцированную ярчайшим французским мыслителем Ж. Деррида, наряду с основополагающими теоретическими представлениями и эпистемами спекулятивного реализма, акселерационизма, объектно-ориентированной онтологии и т.д., также не должна подвергаться тотальному игнорированию. Хотя, кристально ясно, что само постструктуралистское философское направление и его всевозможные ответвления и пролонгации являются гетерогенными репрезентантами абсолютного и бескомпромиссного ультранигилизма. Тем не менее, возвращаясь к экзистенции оригинального ноумена (dinge-an-sich), следует подчеркнуть, что И. Кант безапелляционным и категорическим образом настаивал на его предельной эпистемологической "трансцендентности" (безусловно, согласно его концептуальным взглядам). Соответственно, с его точки зрения, эксклюзивная вещь-в-себе (и/или вещь сама по себе (ding-an-sich)) является абсолютно непознаваемой специфической инстанцией.