В-третьих, в программном произведении "Полиаспектная антропология", а также в настоящем тексте (по крайней мере в том или ином виде) уже неоднократно подчеркивалось, что познающий субъект, познаваемый объект, познающе-познаваемый субъект-объект (если, конечно, осуществляется практика самопознания и все эти три вышеобозначенные инстанции симультанно являются гетерогенными репрезентантами одной и той же единой и целостной уникальной многоуровневой и интегральной структуры) и процесс познания, представляют собой неотъемлемые и бесспорные смыслообразующие атрибуты и аспекты любой корректной и полноценной гносеологической реализации. Другими словами, отсутствие какого-то одного фундаментального и принципиального компонента из всех вышеперечисленных семантических элементов присущих ее (реализации) трансцендентным и имманентным ареалам либо существенно (или максимально) проблематизирует и осложняет ее (реализации) адекватное и всеохватывающее индуцирование, либо тотально и всеобъемлюще элиминирует вероятную возможность (и/или возможную вероятность) последнего (индуцирования) вообще, либо открывает какие-то иные эпистемологические перспективы и интеллектуальные горизонты. Поскольку сама гносеология как таковая, наряду с другими основополагающими разделами и сферами философского метанарратива, обладает неотчуждаемыми базовыми смысловыми критериями, атрибутами, предикатами и аспектами. Следовательно, любое исследовательское развертывание просто обязано инкорпорировать в себя не только все вышеуказанные семантические субстраты и конструкции, но и ориентироваться на экспликацию и констатацию каких-то иных апофатических парадигм и катафатических матриц, манифестирующих гетерогенным образом.

И наконец, последнее, безусловно формальная экстериорная и односторонняя герменевтика и интерпретация не только категорий времени и пространства, но и всех остальных разнородных предметов, вещей, феноменов, процессов, структур, симулякров, ризом и т.д., даже несмотря на свою корректность и полноценность, в определенном смысле препятствует эталонному, нонконтрадикторному и полновесному глубинному интериорному и поливариантному познанию последних. Так, кристально ясно, что адекватная и полнообъемная гносеологическая реализация может и/или должна индуцировать всевозможные аподиктические предпосылки для обнаружения и конституирования всех многочисленных эссенциальных и акцидентальных, эндогенных и экзогенных, трансцендентных и имманентных, потенциальных и актуальных, облигаторных и контингентных и т.д. семантических предикатов, компонентов и аспектов присущих тем или иным объектам и явлениям. То есть рациональный актор посредством последней (реализации) просто обязан, в той или иной степени, осуществить экземплярную, системную, последовательную и полномасштабную герменевтику гетерогенных вещей, прооцессов и феноменов. Наряду с этим, ранее уже подчеркивалось, что вечность и бесконечность являются безусловными и абсолютными апофатическими протопричинами, инициирующими саму возможность возникновения длительности и протяженности. Последние, в свою очередь, индуцируют детерминированные условия для генерации и аффирмации антропологическим актором посредством разнородных эпистемологических подходов и инструментов категорий времени и пространства, темпоральности и спатиальности, диахронии и синхронии, соответственно. Следовательно, можно постулировать, что вечность и бесконечность, репрезентируют собой неопосредованные и автономные метафизические антецеденты, конституирующие все остальные вышеперечисленные космологические и гносеологические консеквенты. Другими словами, они (вечность и бесконечность) и является абсолютным семантическим содержанием как длительности и протяженности, так и категориальных модусов темпоральности и спатиальности, времени и пространства, диахронии и синхронии. Таким образом, все смыслообразующие атрибуты, сегменты, компоненты, страты и аспекты, принадлежащие к многоплановой и многоуровневой системе мироустройства, представляют собой лишь обусловленные деривативы и гештальты трансцендентных начал и апофатических инстанций. Конечно, теоретические позиции и метальные представления нигилизма, трансцендентализма, солипсизма, экзистенциализма, постструктурализма, спекулятивного реализма и т.д. будут предельно скептически и критически апперцепировать подобного рода интеллектуальные взгляды. Тем не менее, вполне понятно, что идеалистическое мировоззрение, симультанно включающее в свой эпистемологический ареал не только безусловные гиперметафизические измерения, но и все остальные сегменты, уровни и матрицы свойственные поликомпонентной и поливариантной многослойной структуре мироздания, в отличие от других концептуальных систем и направлений, является наиболее эталонным, непротиворечивым и всеохватывающим метанарративом.