Не менее некорректной и нонэкземплярной является герменевтика и интерпретация категориальных модусов χρόνος'а и κόσμος'а, связанная с осмыслением какого-то одного из них посредством другого. Так, ранее уже подчеркивалось, что некоторые сциентистские и интеллектуальные дискурсивные экспозиции присущие парадигмам Модерна и Постмодерна (и/или Ультрапостмодерна), преследуя собственные эпистемологические интересы, цели, задачи и т.д., приписывали и/или приписывают времени характеристики и свойства пространства, и/или наоборот. То есть, ультрасовременные теоретические нарративы как атомистического позитивизма, так и иных концептуальных направлений, по тем или иным соображениям, инициировали и/или инициируют спатиализацию χρόνος'а и/или темпорализацию κόσμος'а. Так рассмотрение ими (нарративами) категории времени в качестве одного из моментов-измерений категории пространства, и/или наоборот, осмысление ими последней в качестве одного из состояний-измерений первой, являются, в свою очередь, их (нарративов) абсолютно органичными, естественными и неотъемлемым ментальными практиками и реализациями. Кроме того, сама гносеологическая ситуация тотального, всестороннего и бескомпромиссного материализма и нигилизма свойственная эпохам Модерна и Постмодерна западной цивилизации индуцирует детерминированные предпосылки для полновесной релятивизации и даже элиминации семантики категориальных матриц спатиальности и темпоральности. Другими словами, в ее (ситуации) контекстуальной системе координат последние (матрицы) подвергаются всеохватывающей и полноценной деконструкции и нонсенсуализации. Более того, радикальные и безапелляционные ультрапостмодернистские философские и спекулятивные метадискурсы различного толка и направления осуществляют всеобъемлющую и полнообъемную деструкцию и десемантизацию не только категорий времени и пространства, но и всех остальных трансцендентных и имманентных смыслообразующих структур, процессов и инстанций.

Итак, кристально ясно, что не только категориальные матрицы спатиальности и темпоральности, но и все остальные гетерогенные вещи, феномены, предметы, начала и парадигмы апперцепируются и интерпретируются антропологическим актором. Отсутствие последнего (актора), в свою очередь, мгновенно и автоматически инициирует детерминированные предпосылки для релятивизации и элиминации как провоцируемого им (актором) гносеологического развертывания, так и онтологического, космологического, семиотического, лингвистического (фонетического и/или текстуального), семантического и иных содержаний, экспозиционирующих апофатическое и катафатическое, эссенциальное и акцидентальное, интериорное и экстериорное, облигаторное и контингентное и т.д. измерения вышеперечисленных уникальных и самотождественных структур. То есть, вполне понятно, что, с одной стороны, те или иные воспринимаемые явления, процессы и матрицы репрезентируют себя воспринимающему их рациональному исследователю, а с другой – последний, осуществляя их корректную, непротиворечивую и полновесную герменевтику и дескрипцию, эксплицирует их многоуровневую, поливалентную и полифункциональную смысловую природу. Другими словами, сами корреляции между апперцепирующим рассудочным субъектом и апперцепируемым им тем или иным специфическим объектом, являются абсолютно фундаментальными и неотчуждаемыми реализациями, индуцирующими определенные условия для актуализации и легитимизации многопланового, многомерного и полноценного семантического содержания каждого из них. Поскольку, без наличествования апперцепируемой инстанции апперцепирующая ее персона не сможет экспозиционировать себя в качестве полнообъемного эталонного и подлинного ментального реципиента и интерпретатора. А отсутствие последней (персоны), в свою очередь, не позволит первой (инстанции) предельно адекватно и полновесно проиллюстрировать собственное манифестационное присутствие. Таким образом, можно констатировать, что и воспринимающий и экзегетирующий рациональный актор, и воспринимаемая и экзегетируемая им та или иная оригинальная матрица, и сами взаимосвязи между ними продуцируют беспрецедентную неотчуждаемую и аподиктическую основополагающую смыслообразующую ситуацию. Последняя, в свою очередь, не препятствует каждому из этих трех вышеобозначенных модусов фундировать и конституировать собственное полноценное экзистирование посредством симультанно сосуществующих с ним двух других легитимных и релевантных семантических компонентов.